Я дёрнулся и открыл глаза. Вокруг всё лязгало и грохотало.
– Ты брось это, Жора, нам только твоих обмороков не хватало! – послышался радостный голос Кретова. – Я люк открыл, сейчас полегче будет. Бронебойный!
Впереди красивыми пионерскими кострами горели два лёгких Т-2. «Неужели это мы», – мимоходом удивился я.
– Вы что, решили весь бой за мной отсидеться?! – зло кричал в микрофон Сашка совсем прижавшимся к нам «бэтэшкам». – Под трибунал отдам! А ну-ка веером!
Едва следовавший слева от нас танк выполз на оперативный простор, как был подбит. Резво крутнувшись на месте, он выпустил чёрный столб дыма и встал.
– Чёрт, Малютина подожгли! – выругался Серёга.
– Короткую! – закричал Сашка. – За маму! – добавил он, когда вспыхнул ещё один немец.
Перед нами горело уже четыре танка. Три из них подбили мы. Остались шестеро против двоих.
– Серёга, выходи на «Четвёрку»7, а то он нас всех пожжёт! – скомандовал Кретов.
– Понял, командир! Вон он, сука!
– Вижу! Бронебойный!
– Есть бронебойный!
– Короткая!
Раздался выстрел и торжествующий крик механика:
– Разули, командир! А теперь обуй его ещё одним по самые … !
– Жорка!
– Есть Жорка!
– Выстрел!
– Откат нормальный!
– Ну, ты ас, командир, под самый срез! Горит!
Заработал пулемёт стрелка-радиста. Чёрные фигуры немецких танкистов, переламываясь, падали с брони под гусеницы чадящей жирным шлейфом копоти машины.
– Во, и Валерка проснулся! – радостно засмеялся механик.
Видя, что наш танк, несмотря на все их усилия, продолжает оставаться неуязвимым, немцы неуверенно приостановились. И сейчас же за это поплатились. Сделав небольшую остановку, мы с ходу влепили крайнему танку бронебойным. Раздался взрыв, и башня, словно игрушечная, сделав несколько оборотов, улетела в сторону.
– Удачно! – вновь похвалил командира Сергей и, отжав рычаг фрикциона, направил танк вдоль передовой.
– Хороший день! – порадовался и я. – Командир, давай для ровного счёта.
– Как скажешь, бронебойный! Короткую! – сверкнул зубами на чёрном от копоти лице Сашка.
Несмотря на то что были открыты люки и у механика- водителя, и у командира, дышать было нечем. Я открыл свой люк и выглянул наружу.
– Жора, не лезь на рожон! – предостерёг меня