– Я хочу тебе сказать вот что: грядет Исида, она сама наденет на себя пхент[53] и займет место на царском престоле, сначала Верхнего, а потом и всего Египта. И мир изменится к лучшему.
– Женщина на престоле Та-Кемт? Это противно богам.
– Она сама и есть Бог.
– Я никогда не поверю, что Исида низойдет до трона, чтобы управлять людьми, а не их судьбой. Лучше скажи, о ком идет речь.
– Ха! Оказывается, ты все еще видишь ясно, понимаешь тонко, судишь трезво. Может, и силы у тебя еще остались?
– Не для тебя, старуха.
– Я и не надеялась. Мое время прошло. Я говорю о Таисмет, жене Ноя, внучке божественной Амонасет. Она потомок древней линии египетских фараонов, начиная с царицы Хатшепсуп. И я могу это доказать.
– Я так и думал. Твоя воспитанница, конечно, прекрасная женщина. Но ты хочешь ей зла.
– Ее призывают боги.
– Оставь эти россказни. Говори по существу.
– В этом году жрецы храма Исиды в Абидосе готовят грандиозную мистерию здесь, в Фивах. В первый или четвертый день прибывающей луны после новолуния статуя Исиды приплывет в Фивы на храмовом судне. Надо сделать так, чтобы на берег в образе Исиды вышла Таисмет. И чтобы она смогла занять трон.
У Нема от удивления расширились глаза. Он несколько раз порывался что-то сказать, но слова застревали в горле.
– Ты, ты и все вы, кто это придумал, сошли с ума, – наконец прохрипел он. – Кто в это поверит!
– Когда корона окажется на голове Таисмет, злые языки умолкнут. Весь народ, вся номовая знать, весь фиванский клир, все чиновники согнутся перед новой властью. Покрытому славой победителю они целуют ноги, пусть даже он придет к ним по колена в крови.
– Я не хочу в этом участвовать.
– Захочешь! Еще год-два и твое лицо станет желтым, как древний папирус. Поспеши!
– Почему я?
– В молодости ты был храбр до безрассудства. Теперь ты стар, а значит, терпелив. И это хорошо. Прольется кровь. Но тебе ведь к этому не привыкать.
– Кто еще знает об этом замысле.
– Кроме Таисмет и Ноя еще пять человек.
– Фиванский корпус?
– Там одни наемники. Они пойдут с теми, кто больше заплатит.
– Нубийский корпус?
– Он в жалком состоянии, но пойдет за своим командиром.
– Я должен подумать.
– Думай, но не очень долго, – Хатхорити лукаво прищурилась, показав кончик языка между зубами. – А ты еще ничего.
Нем опустил голову и сказал с оттенком грусти:
– Я позвал бы тебя в свой дом, но зачем нам это?
– Приди ко мне завтра после заката солнца. Я приведу к тебе девушку, какой у тебя еще никогда не было. И вылечу твой анус.
После того как Хатхорити ушла, Нем еще долго нависал над кувшином вина, бурча что-то себе под нос.
Латвия, Рига. 3 мая 1990 года
Из дневника Эдда Лоренца
Перед зданием Верховного Совета колыхалась огромная толпа. Я шел вслед за Костей.