Притупившийся свет солнца, которое уже склонилось к горизонту, оказался всё же слишком силён для глаз после полумрака помещения. Выбравшись из люка и наугад отойдя в сторону, чтобы уступить место поднимающемуся следом товарищу, Домотканов лишь через минуту смог отчетливо различить такой же, как внизу, пол из серых больших плит, высокие, в рост человека, зубцы с просветами до самого пола, между ними вечереющее, но всё еще хорошо освещенное небо, огромные яркие флаги с длинными полосатыми лентами на его фоне по трём углам квадратной площадки. И Дашу, прильнувшую к одному из проемов между зубцами. Домотканов невольно двинулся к ней и чуть не угодил ногой в горку сиреневой золы посреди площадки. Обойдя ее, он снова двинулся к Даше, но та уже переходила к другому проему на смежном ряду зубцов. И так повторилось еще два раза, пока Даша не застыла надолго у очередного, а Домотканов смог догнать ее и остановиться рядом.
– Странно, раньше я видела только вашу, с той стороны, – она махнула рукой через плечо, – а теперь ее нет. – Она обернулась к Домотканову. – Зато появилась новая с противоположной стороны. – Голубые глаза, ища поддержки, смотрели на Домотканова.
– Всегда видна лишь одна башня, та, куда надо идти, – раздался вдруг сбоку окончательно охрипший от усталости голос Валентина, который, наконец, осилил лестницу и добрался до более молодых спутников. – Я же говорил, что она может появиться. Вот она и появилась. А прежняя, – он повел тяжелой рукой, опираясь другой на булаву, как на костыль, – прежняя больше не нужна.
– Куда же она делась? – спросила Даша.
– Это вопрос не ко мне, – переведя дыхание, ответил Валентин.
Солнце еще ниже склонилось к цепи холмов за новой башней, едва различимой из-за огромного расстояния. Ни определенного цвета, ни четкой формы, один намёк, похожий на пробившийся росток.
– Завтра пойдем к ней, – негромко прибавил Валентин.
– Почему? – так же тихо спросила Даша.
– Потому что больше некуда. – Валентин отвернулся, приставил ко лбу ладонь козырьком, чтобы не мешало солнце, и снова уставился на далекую башню.
Подзабытая было тишина вновь охватила всё вокруг. Ни движения, ни звука.
– Как в церкви, – осторожно нарушила ее через некоторое время Даша. – Помолиться, что ли?
– А это не помешает, – согласился Валентин, убирая ото лба ладонь и поворачиваясь к спутникам. – Хотя и не поможет тоже.
– Поможет, – не согласилась молодая женщина. – Мне всегда помогало.
Валентин не стал возражать.
Домотканов и слушал и не слушал разговор, словно был занят чем-то более важным. Рассеянный взгляд