– Да! – после короткой паузы, ответил он. – В свою учительницу.
– Ну! Это не считается! Я тоже была влюблена в своего тренера. В детстве, я занималась гимнастикой. Мне было пять лет.
– Значит, ты тоже знаешь, что такое муки любви….
– Еще бы. Он грубо изменял мне; брал на руки мою подругу и все время её целовал. Я страшно ревновала. Только, потом узнала, что это была его дочь. Но, тогда, я была готова лопнуть от злости.
– У меня та же история. Она мне изменила, с моим лучшим другом.
– Ты убил их обоих?
– Убил! – согласно кивнул Андрей и постучал пальцами в грудь. – Вот здесь.
– Ты в нее влюбился с первого взгляда?
– С первой оплеухи. Я храпел на задней парте, и она мне отвесила хороший подзатыльник.
– Я тебя прощаю. Ну и потом, в меня ты точно с первого взгляда влюбился. Я хорошо помню твои глаза. В них было столько… растерянности.
– С первого, но с маленькой четвертинкой…
– У..у! – недовольно загудела Милица. – Ты говоришь со мной, как с ребенком.
– Ничего подобного. Не мог же я влюбиться в подошву твоей ноги? Но потом мой взгляд заскользил по щиколотке, коленям, бедрам; помнится, даже, трусикам в горошек, и я увидел лакомую, чуть недозрелую грудь, вот тогда я и понял, что попался. Да ты просто околдовала меня…
– Взгляд… Я, про тот взгляд, в Кабарде. Он проскользнул между нами… Это была божественная искра… Я помню… И если ты разлюбишь меня, я разрублю тебя на части и скормлю гиенам…
– Брр… Откуда такая жестокость? – затряс Андрей головой. Он лежал между её ног, положив голову на живот.
–Я очень жестокая…. Особенно, в любви… – Милица зажала его голову руками и ногами. – Вот видишь… Ты мой пленник и будешь служить мне до конца своих дней.
27/
Элизабет К.
Будапешт 1938
Она казалась ему амазонкой…, во всяком случае такой видел он её в пылу преследования.., с первых же секунд, задав скачке дикий темп. Давно не ездивший верхом, Рауль смело бросал лошадь на выраставшие из-под земли зеленые барьеры. Несколько раз, уже не чувствуя опоры, он закрывал глаза в ожидании падения, но лошадь каждый раз вытаскивала его из зеленого омута. В очередной раз, выбравшись из зарослей, он очутился на купающейся в свете, небольшой поляне. На её краю, прижавшись к лесу, под сенью могучих дубов, притаился охотничий домик сложенный из неотесанного камня. Рядом, из небольшой запруды вытекал ручей. Потоки воды падали на деревянные лопасти водяной мельницы. Соскочив на ходу с лошади, Элизабет вошла в широкий дверной проем; с небольшим запозданием, все еще в сильном возбуждении, Рауль вбежал вслед за ней.
В просторном, светлом помещении охотничьего домика, под потолком, висела люстра, украшенная цилиндрическими фонарями. Со стены взирала голова трофейного оленя. Возле высокого камина, на каменном полу, лежала огромная медвежья шкура. По другую сторону камина, стояла широкая, деревянная кровать. Элизабет встав перед камином на