В самом центре, окружённый дружной свитой стульев, царил длинный стол. Ослепительно белая скатерть контрастировала с темным тоном пола и окружения. Лишняя мебель сдвинули к стенам, чтобы не мешалась, освобождая остальную площадь банкетного зала. Всё уже было готово к предстоящему пиршеству. На снежной скатерти бликовали глянцем чистые молочные тарелки, переливались радужными искорками разнообразные хрустальные бокалы и мерцали тусклым блеском серебряные приборы. Даже бутылки с напитками – водкой, виски и коньяком уже прочно заняли свои места в середине стола между расставленными блюдами с холодными закусками и вазочками с хлебом.
Пока Аврора изумлённо рассматривала убранство, до неё вдруг дошло, что откуда-то из глубины помещения доносится музыка, популярная в самом начале 90-х годов: «Не плачь…» Тани Булановой. Но она не успела додумать эту мысль. В зал стремительно вошли двое, и Аврора отпрянула за штору, распластавшись по стене, затаив дыхание.
Двое вошедших не переговаривались. Только по тихим звукам она с трудом определяла, что отодвинули стул, прошелестела скатерть. Не выдержав, Аврора снова прижалась к краю шторы и выглянула в зал.
Двое крепких мужчин в чёрных водолазках и таких же чёрных пиджаках и брюках, присев почти напротив неё, что-то прилаживали под столешницей. Через пару минут один выпрямился. Стремительно промелькнула его кисть и смахнула на место подвёрнутый край скатерти. Второй не спеша поднялся на ноги и отступил в сторону, оглядывая стол. Первый отошёл к окну, у которого притаилась Аврора.
Она едва успела слиться со своей портьерой и замереть, зажмурившись и растворившись в складках ткани. В ушах громко ухала кровь, ладони вспотели и дыхание оборвалось.
Рядом что-то тихо пискнуло. Но Авроре показалось, что от этого внезапного звука у неё разорвались перепонки. И тут же, чтобы окончательно добить её, прямо над ней раздался мужской голос:
– Нормально. Отлично берёт.
Она еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности.
– Достанет из-за окна? – напряжённо спросил второй
– Да, конечно, ещё на десяток метров можно отойти, чтобы не палиться.
– Нет уж, лучше поближе, чтобы ничего не сорвалось. Наверняка!
Тот, что был рядом с портьерой, за которой ни жива, ни мертва, распласталась Аврора, вернулся к столу и более тихо усмехнулся:
– Не боись! Рванёт так, что мало не покажется!
И шаги поспешно удалились. Только тут Аврору стал отпускать страх разоблачения. Она ощутила себя иностранным шпионом, оказавшимся на волосок от провала, и который только что чудом избежал рассекречивания. Постепенно стал доходить и смысл происходящего. Страх резидента сменился ужасом понимания неизбежности катастрофы.
Неужели это тот самый момент, когда была заложена взрывчатка? Которая потом разнесла в клочья банкетный зал и всех участников