Апрельское солнце играло бликами на полированных боках их тёмно-зелёной мицубиси. Стекло в отрытой двери полыхнуло в глаза ярким солнечным зайчиком, на долю секунды ослепив Шуманского. Проморгавшись, он снова уставился на разливающийся приторным сиропом сюжет с его женой в главной роли. Парень с внешностью античного бога, сгрёб Элю в охапку и поцеловал. У Шуманского внутри сжался тугой узел. Аполлон, оторвавшись от её губ, мягко подтолкнул Элю под зад и усадил на пассажирское сиденье. Только тут Шуманский опомнился, зашуршал в бардачке, нашёл какую-то бумажку, ручку и нацарапал номер незнакомой машины. В это время иномарка, в которую погрузились Эля и её спутник, плавно выкатилась из парковочного кармана и поехала в сторону трассы. Шуманский еле успел отреагировать и вырулить из укрытия. Как в плохом детективе, он ринулся в погоню за женой и этим…
В нём все кипело и бурлило, эмоции плескались через край. То ему казалось, что он застукал собственную жену с любовником и теперь тащится по пробкам за ними в логово разврата. То наоборот, он сам себя пытался успокоить и найти массу объяснений и логичных доводов, что это всё – совсем не то, что он подумал. И этот парень для Эли ничего не значит. Но тут же в мозгу вспыхивала безжалостная картинка, и он отчётливо видел, как Эля смотрела на этого юнца. В эти мгновения у Шуманского даже темнело в глазах, и горло пересыхало и слипалось.
В муках и сомнениях он проводил Элю с Аполлоном до какой-то многоэтажки. Пришлось держаться на расстоянии и просто спрятаться среди других припаркованных машин. Из импровизированного укрытия Шуманский наблюдал, как в обратном порядке парень выгрузил Элю, достал пакеты, закрыл багажник и они, опять обнявшись, пошли к подъезду. Эля вытащила из кармана ключи, открыла двери. И широкая дверь поглотила их.
А Шуманский ещё долго сидел в каком-то отупении и смотрел на захлопнувшуюся дверь чужого подъезда чужого дома за его родной женой. Которая скрылась там с чужим мужчиной.
Он вернулся на работу и даже занимался какими-то делами, но всё время пребывал в прострации и плохо соображал. В голове мысли ворочались с трудом, и всё никак не укладывалось в сознании то, что он увидел на парковке и потом у дома этого самозванца. Ему очень хотелось убедить себя в том, что это просто была не Эля, а какая-то другая, очень похожая на неё женщина. Но здравый рассудок тут же услужливо предъявлял тяжеловесные аргументы – и одежда её и обувь. Шуманский очень хорошо помнил эти фирменные брендовые туфли, за которые он заплатил безумные деньги, когда полтора месяца назад Эля затащила его в поход по магазинам. Да и двигалась эта женщина именно так, как двигается его жена. Красивым характерным жестом она отбрасывала со лба чёлку – плавным движением, слегка запрокинув голову и глядя на мужчину из-под приспущенных ресниц. Это была именно Эля. Его