Снова очутившись в облаке пряного аромата и под прицелом десятков встревоженно-любопытных мордашек цветов, Аврора быстро взобралась по лестнице наверх.
Оказавшись на чердаке, она стала искать, откуда начался её странный переход в другую реальность. Но в сумраке пыли и грязи многолетнего забвения не нашлось ничего, указывающего на необычные порталы или какие-то иные врата в другой мир. Только ровные серые слои ветхого мусора, кучи потерявшей форму упаковки с заброшенными, никому давно ненужными предметами и утварью. Аврора долго скиталась под крышей, заглядывала в разные углы и щели, пытаясь обнаружить нечто особенное или хотя бы услышать снова странный шёпот и ритмические звуки. Но в ушах стояла звенящая тишина, нарушаемая только шарканьем и шорохом ею производимых движений.
Ноги в темноте цеплялись и спотыкались, подавая первые сигналы накатывающей усталости. И почти сразу Аврора осознала, что бестолково блуждая по утопающему во мгле чердаку, успела сбиться со времени и ориентации в пространстве. А самым неприятным явилось понимание, что она потеряла тот самый люк, через который сюда попала. Сквозь мутные стёкла слуховых окошек уже просвечивала набирающая глубину синь вечернего неба. Тени по углам всё сильнее поглощал мрак. В душе у Авроры зародилась лёгкая паника. Пришлось поторопиться. Не хватало ещё, чтобы ночь спустилась раньше, чем она найдет этот злополучный выход! В полном смятении, с трясущимися руками она металась, в поисках заветной точки возврата. И когда уже паника почти переросла в отчаяние, ей улыбнулась удача. Аврора споткнулась о крышку люка, откинутую в самом начале её странного путешествия. Не слушающимися ногами она нащупала в темноте ступеньку лестницы и осторожно полезла вниз.
Картина, представшая перед ней на этот раз, её даже не удивила. Растрескавшаяся штукатурка, облезлые и кое-где с отбитыми боками бетонные балясины перил балкона, истёртые щербатые плиты на полу и ворох мусора. Но именно этим залежалым лохмотьям и обломкам Аврора так обрадовалась, словно увидела самого близкого и дорого друга! Она, обессиленная, опустилась на колени и ещё какое-то время в сгущающейся ночи пыталась рассмотреть эту ветошь и трещинки на плиточном полу. Успокоившись, выпрямилась, отряхнулась и прошла в комнату, оттуда в коридор и почти на ощупь, к лестнице, чтобы выйти, наконец-то на улицу.
Она за этот день так устала, словно ей пришлось гнаться за набирающим скорость трамваем, и запрыгнуть только возле следующей остановки. У неё даже ступни гудели и колени дрожали. Сильно болела голова. И Аврора потрогала ушибленную днём макушку и нащупала большую шишку, растёкшуюся под волосами.
Совершенно разбитая и вымотанная она добралась до дома и рухнула в постель. Сил не было даже раздеться, не то чтобы поужинать или принять душ. И только голова коснулась подушки, как веки слиплись и Аврора