– Чего ты мелешь? – негодование поднялось изнутри, – я тоже жениться хочу!
Слова сами выскочили изо рта. Алёна захихикала, что веснушки на лице заплясали.
– На ком это, братец?
Я ничего не ответил.
– Ну уж если ты жениться удумал, тут и впрямь без его помощи не обойтись!
Я обиженно глянул на неё, но смолчал.
– Ну так в ночь Купала женихаться и иди. Самое время, – отмахнулась она. Не верит.
– Нет у меня времени! Недоброе что-то творится, боюсь не успею, – проскользнувшая в моих словах печаль остановила веселье сестры. Маленькое рыжее личико стало серьёзным.
– Что, знаешь о нём страшилки? – я старательно улыбнулся, чтоб приободриться.
Сестра подобрала подол, села подле меня, и заговорила серьёзно, как взрослая:
– Как хозяина рек тебе найти – не знаю, а вот хозяина лесов – попробовать можно. А они уж между собой, наверняка, знакомы.
– Это Лешего что ли?
– А ты, я посмотрю, ни того, ни другого не боишься, – она нахмурилась, – хозяев нельзя попусту называть, беду накличешь.
– Хуже уже не сделаю.
Она вцепилась в меня глазами, думала, наверное, стоит говорить или нет.
– Знаю, что коли ты чего задумал, то сделаешь с моей помощью или без, – я кивнул, сестра была права. Алёнка ухватилась острыми пальцами за воротник рубашки и зашептала быстро в самое ухо:
– Назови его дедом. Названный родственником, он не станет тебе вредить. Дедко Вольный – это ему понравится, запомнил? Ты не сможешь увидеть его, и никто не сможет, коли он сам не покажется. Если разгневается он – ветер неистовый задует. Куда этот ветер дует, туда он и идёт. Он – хозяин, пастух всех лесных животных. Ты тоже пастух. Зайди в чащу поглубже да прочь иди от того места, где наши дрова заготавливают, позови его, он и придёт. Не разгневай его, а если разгневаешь, не показывай страха, а то пропадёшь. Никто не знает, что у него на уме, опасно это, может плохо выйти.
Дрожь пробежала у меня под рубашкой.
– Ничего со мной не случится, Алёна.
Сестра отпрянула, очертила себя и меня громовым знаменем. Заморгала глазищами, сама своих слов напугалась. Вбежала в дом и выскочила с мешочком в руках.
– Вот. За пояс заткни. Это материно. Плакун-трава. Отгонит его, коли раздумаешь.
Я кивнул, сжал мешочек, внутри сухая трава захрустела: не приучен я верить в заговоры бабьи, да сейчас во всё поверить готов. Вернулся в дом, посмотрел на деревянные лица богов. Спрошу тихо у Лешего, как мне Весению найти, поблагодарю да уйду. Захлопнулась дверь, выпустив меня, защита родного дома осталась за спиной. Ух, отец разозлится, но из рода же не выгонит. Роса замочила мои порты по колено, зябко стало. Неужто дурное меня в лесу поджидает? А вот и сам лес. Тёмный. Утренний свет ещё как следует не добрался до него. Дремучий, высокий. Чего же боюсь в самом деле? Лешего или потерять навсегда Весению?
Я вдохнул, выдохнул и пошёл. Страшно только первый шаг сделать, а дальше ноги как