Когда все ушли, Тобиас отошел в небольшую комнату, чтобы ополоснуться, и, когда вернулся, застал Сьерру сидящей на кушетке. Бронзовые глаза нездорово блестели в отблесках светильника.
– Что? – грубее, чем собирался, спросил Тобиас. – Ложись и спи.
Каро бросила последний пристальный взгляд на Тобиаса и молча улеглась, лишь тихо застонав, когда грубая поверхность кушетки неудачно соприкоснулась с какой-то из ран, и натянула одеяло почти до носа.
– Если… ну, что-то сильно заболит или что-то вроде того, разбуди меня, – сказал Тобиас, стягивая с себя рубаху, но в ответ снова получил только молчание. Он уже начал беспокоиться, что безумная сестра вырвала рабыне язык, когда та тихо ответила:
– Спасибо, мой господин.
Тобиас несколько раз просыпался среди ночи от тихих стонов каро, которые та издавала во сне, он ворочался и накрывал голову подушкой, пока не догадался вызвать ученика лекаря. Ученик, хоть и был поднят из теплой постели, не высказал ни слова неудовольствия. Тобиас попросил его осмотреть раба, тот сменил повязки на ее ранах, напоил отваром целебных трав и остался дежурить на остаток ночи. Тобиас в очередной раз поразился стойкости и доброте этих людей, находящих свое призвание в целительстве – кто еще из знакомых Тобиаса согласится столько часов трястись рядом с рабами, промывая их раны, – и решил непременно наградить юношу при случае. Сам он уже жалел о своем решении, слишком дорога для него была возможность как следует отдохнуть, но менять ничего не стал.
В результате Тобиасу удалось ухватить лишь пару часов сна. Он ужасно не выспался и легко раздражался, кричал на слуг за мелкие оплошности, устроил разгон в Храме Воспитания за несвоевременную поставку продуктов и в целом чувствовал себя весьма скверно. Ближе к вечеру, когда он встретился с Наместником, чтобы обсудить результаты второго дня Ярмарки, и обнаружил, что необходимых ему документов нет на месте, велел вполовину урезать плату за месяц слуге, который прибирал его кабинет и переложил бумаги. Глядя на его кислое лицо, Тамидар освободил сына от оставшихся на сегодня дел.
Из-за двери доносились приглушенные звуки весьма однозначного характера. Алексия, на счастье Тобиаса, была дома, но и тут умудрялась находить место своим грязным развлечениям. Громко постучав, Тобиас дал сестре время и возможность предстать перед ним в приличном виде, а затем, помогая себе своими довольно ограниченными способностями к магии, вышиб дверь. Он не собирался церемониться после всего, что она сделала. То ли он дал мало времени, то ли Алексия и не собиралась прерывать своих занятий, полагая, что без приглашения запертую дверь никто не откроет, но перед братом она предстала в самом непотребном виде, к тому же в окружении