Учебный год я закончила на "хорошо" и "отлично". По прилежанию – первый результат в классе. Классная мать сказала будто между прочим:
– А ведь, если ты, Ада, подтянешь показатель поведения, цены тебе под звездами не будет.
Я промолчала. Знаете, очень трудно делать безразличный вид и не ехидничать, когда хочется.
Бабушка и так всегда говорила, что я очень несдержанная. Вроде бы мама была спокойной и послушной, а я похожа на папу. Ладно бы внешностью, но не характером же! Что надо быть больше девочкой. Я не очень еë понимала. Юбки ношу. Мои длинные темные волосы каждый день расчесываю и заплетаю две тонкие косички. Умею вышивать. Зовут меня Ада, а не Андрей. Что не так-то?
И в день, когда я принесла годовые оценки и сказала, что классная мать – самоуверенная дура, мы с бабушкой крепко поссорились. Потому что нельзя так говорить о старших. Даже правду нельзя. Мне казалось, что Алька не понял бы, соври я даже бабушке. В последнее время что-то часто я стала мерить поступки Алькой. Может, даже и не им, а моими догадками о нëм. Образом в моей голове. Слишком мало я видела настоящего, наверное. В мультфильмах – картинки вместо людей. В книгах – мир такой как надо, а не такой как есть. На уроках и вне их – правила, которые такие, потому что это принято. В географических атласах – лишь схемы рек и гор (представь себе сама). На фотоснимках – парадные приглаженные копии вещей, людей и пейзажей. Даже кофе у меня всегда был суррогатный, а еда из сухих пайков. И цветы на подоконнике – пластмассовые. Всë натуральное – дорогущее, экспортное, то, что посылает в пайках гуманитарной помощи Океанский альянс. Может у Родительского комитета или у второспособных и первоспособных оно есть. Но с такими, как мы с бабушкой, иначе. Для всего можно найти заменитель. Похожее – оно, конечно, у всех. Ничего особенного. Но я хотела стать настоящей. Как Алька. Поначалу даже не из каких-то убеждений. Всем назло. Чтобы от них, искусственных, отличаться. Я вообразила: если нет у меня первой способности, выделюсь по-другому. Мне очень-очень не хотелось просто быть, похожей на других. Потому что, ну, зачем-то же я есть. Вот именно я. Ада Бельская. С обычными карими глазами и жидкими прямыми темными волосами. С тестами, не указывающими на особый ум. Бегущая стометровку в средний для моего возраста норматив. Что во мне выдающегося? Почему звезды светят и мне тоже? Ведь не может же быть, что я на этом свете лишняя, потому что таких много? Заменяемая.
Бабушке эти мысли не нравились. Рассказывала я ей не всë. Только то, о чём она спрашивала. Ну, и выходило, что многое терялось. Ведь о том же Альке она не знала ничего. И о снежке с разбитым окном. И о дереве, пустыре и утилизаторе. Но она все равно твердила и твердила: Ада будь осторожна, ну! У