Забытая сага. И боги смертны. Никита Андреевич Меренков

пользуются гетманы – ландснехты, но их клинки тяжелее этой модели. Этот особенный. Его ковали два мастера одновременно. Эльф и гном. Две совершенно разные технологии создали этот прекрасный гибрид. Черная сталь, закаленная в печи при помощи драконьего порошка. Рукоять выполнена эльфом, как и утонченная гарда и основание, а само лезвие и руны выкованы гномом. Восемьдесят пять сантиметров смерти, закованные в элегантную…

      – Господин Кшиштоф! Я принес ваши припасы! – молодой, покусанный прыщами юнец стоял с двумя огромными тюками, улыбаясь во весь щербатый рот.

      – Эх, Гавриша. Был бы ты первый парень на деревне, будь ты поумнее. Тут такое рассказывают, а ты… – только Кшиштоф хотел по – дружески похлопать посыльного по плечу, как до его уха донесся еле слышный сдавленный крик и скрипящий смех.

      Не раздумывая, авантюрист бросился в сторону только что пойманного звука. Он бежал и, подобно волнорезу, рассекал толпы людей, пробираясь до источника потревожившего его голоса и смешка. За небольшим трактирчиком, у которого прочищал свой желудок какой-то пьянчушка, была небольшая шумиха. Трое поддатых мужиков лупили, не жалея сил, несчастную эльфку. Один, самый здоровый, бритый, с черным чубом и смоляными усами, держал ее сзади, не давая шевелиться. Двое других по очереди отвешивали удар за ударом, не забывая наградить крепкими словцами.

      –Ай, курва! – держащий сзади резко взвыл после укуса эльфки, которая отчаянно пыталась выбраться.

      – Фьишьт, блиреде тука¹³! – плюнула она в лицо ближайшему мучителю после удара, заставившего ее отказаться от дальнейших попыток сбежать.

      – О, как мы запели! А на наших землях жить, вы, остроухие, совсем не прочь! Гони кошель! – прошипел самодовольно самый низкий с копной соломенных волос, торчащих из лысеющей головы.

      – Пошли прочь, мрази, – даже не запыхавшись, прорычал Кот Кверие, сжимая в руках восемьдесят пять сантиметров смерти, закованные в элегантную черную сталь работы гнома и эльфа.

      – А то что? – повернулся третий детина, лишь немногим ниже первого, державшего пленницу. Он достал темный палаш из-за широкого красного кушака. – Давай, сопляк, подойди, если в штаны не навалишь. – Он крутанул неловкую мельницу¹⁴, явно пытаясь обмануть оппонента и проявить себя более умелым воином, чем он есть. Кшиштоф же принял стойку «глупца¹⁵», опустив меч влево. Вооружённый пьянчуга как истинный глупец повелся на то, что его соперник остался якобы не готов к атаке. Резкий, пьяный рывок, сопровождающийся невнятным криком, то ли «бейте его», то ли «клейте трико», и палаш взмыл над головой атакующего. Выждав долю секунды, авантюрист ушел немного влево, одновременно выкинув клинок вверх, запутав нападающего в его же собственных руках. Кшиштоф рубанул слегка, от кисти, эффектно. Четыре отрубленных пальца – гусеницы взмыли в воздух, потянув за собой струйки крови вишнёвого цвета. Раздался глухой вопль, смешанный с бранью. Выпученные глаза пьянчуги таращились на потерянные пальцы, валяющиеся в грязи. Лишившийся остатков разума пьянчуга стал собирать обрубки, пытаясь приделать