Диего улыбнулся, и развернулся к плите, помешивая что-то в кастрюле.
–Что хочешь на завтрак?
–Ты и завтрак мне приготовишь? – искренне удивилась я, застыв посредине кухни, на что Диего обернулся ко мне полубоком, глядя как на дурочку.
Меня и впрямь смутили его слова, ведь я была уверена, что Диего не будет этого делать, что, как и большинство мужчин Новой Испании, он отправит на кухню жену, а не будет сам корпеть над сковородкой, но раз он предложил, я не могла отказаться.
–Можешь пожарить яичницу? – попросила я, решив, что так проще всего, и Диего кивнул.
Пока готовился завтрак, я поднялась в спальню и достала зубную щетку, наспех умылась, позаимствовав зубной порошок Диего, с привкусом бергамота, заплела волосы в косу, и оценила ванную, где вполне можно было, и постирать вещи и искупаться самой. Мозаика на стенах, плиточный пол, синего цвета, бак с бельем, непосредственно, сама ванная, над которой на полках стояли баночки, и бак с отстоянной водой. Этого было достаточно, чтобы не ходить грязной, и я решила, что после завтрака приду сюда, помыться после вчерашних гуляний.
–Надеюсь, трех яиц тебе хватит, – скорее, поставил перед фактом Диего, когда я зашла в кухню.
Кухня была простой и маленькой, видно, что мужская, без излишеств и множества приправ, трав и прочей утвари, которую несут женщины. Кафельный пол, под цвет миндальным стенам и мебели – нескольким ящикам, обеденному столу и облицовке плиты. На столе стояла тарелка с завтраком, отдельно томатный соус и кукурузный лаваш, видно, купленный на рынке. Удобнее сев за небольшой стол, я лавашем поддела желток, откусив небольшой кусок, и с удивлением для себя понимая, что это вполне вкусно.
–Ты не говорил, что умеешь готовить, к тому же, так вкусно.
Диего лишь усмехнулся, добавляя приправы в кастрюлю, томившуюся на горячей подложке печки.
–Скажи это моей маме, которая считает, что я не знаком с солью. – Иронично фыркнул он,
–А мне нравится, – я пожала плечами, вновь откусывая кусок от лаваша с желтком.
–За ванной есть коморка, там нагреватель, я включил, чтобы тебе в горячей воде помыться, – оповестил он, и я вновь замерла, – как помоешься, потуши его. На обед суп с креветками, я уеду сейчас за кормом лошади.
Его слова, честно, повергли меня в шок и смятение. Я вновь почувствовала невероятно гадкое и приторное чувство вины перед Диего. Он ведь любит меня, по своему, но любит. Наверняка, встал раньше, чтобы успеть сварить обед и нагреть воду, и что я..
Я бежала от венчания, считая, что у меня отнимают свободу, но по факту, я получила неплохого, скорее, даже отличного мужа, одно то, что Диего не стал приставать ко мне вчера ночью, возвышало его в моих глазах. Тот вечер с родителями, когда я осознала, что за семнадцать лет жизни ни к кому не испытывала и намека на симпатию, ударил меня горячей плетью обиды. Половина моей жизни стала бессмысленной, и от