Я ринулся с места и чуть не упал. Тьма последовала за мной. Коридор на этот раз не вытворял со мной фокусы, и я добежал до поворота, на скорости врезавшись в стену с отлетающей краской. Огромный сгусток тьмы летел прямо за мной и выколачивал каждую дверь, которую настигал. Шум ломающегося дерева звучал как выстрел из охотничьего ружья, и мои уши закладывало, пробуждая тихий стон в мозгу.
Впереди дверь. Я добегаю, хватаю ручку и… она не открывается. Я прижался всем телом к двери и кручу чёртову ручку – ни в какую сторону не крутится, а тьма приближается и вот-вот схватит меня за спину, на которой от худобы виден позвоночник.
Я обернулся и увидел её. Два огромных белых глаза. По сторонам ко мне тянутся руки, похожие на две огромных клешни. И когда до меня остались считанные сантиметры, дверь за моей спиной открылась, и чья-то кривая культяпка схватила за плечо, утащив за собой. Я упал на колени и принялся отдыхиваться. В дверь с той стороны ударили с такой силой, что вся белая краска улетела мне на спину.
Каждый мой выдох сопровождался жалким стоном – сука. А вдыхал я так, словно жидкость попала мне не в то горло. Когда я немного пришёл в себя, если это так можно назвать, меня сзади обошли два ботинка. Высокие, чёрные. Они поблескивали металлическими набойками на подошвах. Я поднял голову и увидел девушку. На ней были сильно обтягивающие джинсы и белая блузка без рукавов. Она прошла мимо и встала ко мне спиной. Я огляделся и увидел комнату, в точности напоминающую мою прежнюю, только лампочка, единственный источник света, была ещё цела. Я встал, пошатываясь, и хотел было спросить её – кто она и где мы, как она заговорила первой.
– Знаешь, ты не похож на него.
– О ком ты? – мой голос был сиплым и скрипел, как ржавые петли двери.
– В моих письмах на столе. Мне сказали, что ты скоро придёшь. Но шли недели, месяцы, и, кажется, годы. Прежде чем ты появился.
Я промолчал, мне было нечего ответить. А девушка обернулась.
Я ошибся.
Это была очень старая женщина. На её лице было столько глубоких морщин, что практически не было видно губ и глаз. Скулы словно прорывались сквозь дряблую кожу и вот-вот вырвутся наружу. Но её волосы. Они были тёмно-каштановыми, как у совсем молоденькой девушки, за которую я её сначала и принял.
В глазах отражались лишь боль, обида и отчаяние.
– Послушайте, – я перешёл на Вы. – Я не знаю, о чём вы говорите, но давайте…
Я не знал, что я скажу дальше, да мне и не потребовалось. Я хотел к ней приблизиться, но она кинулась к забитому досками окну и принялась отрывать их от рам голыми руками. Кровь капала на бетонный пол. Старуха кричала и невнятно проклинала то ли меня, то ли кого-то ещё.
– Что