И вдруг не выдержав напряжения, Женя закрыл лицо руками и выбежал вон из зала.
После Жени судья по очереди вызывала и других мальчишек, проходящих как свидетелей происшедшего в лесопарке, их показания были все монотонными одинаковыми будто вмешиваться не хотели, считая его не своим делом. Впервые за двадцать лет службы судье расхотелось быть судьей.
«До чего же гадко, мерзко все и противно», – думала пожилая женщина, глядя на сытые, равнодушные лица мальчишек, – а ведь это дети, будущее поколение. Возможна ли была подобная история в моем послевоенном голодном детстве? вряд ли, кодекс чести для тех далеких мальчишек сороковых не был пустым звуком. Единственная к кому прониклась глубокой симпатией судья, была дочь местного священника Лена Перевалова попавшая на эту скамью по воле какого-то злобного рока, её не должно было здесь быть, не должно! Но, однако же… Впервые за всю долгую службу закону сердце непререкаемой судьи кровоточило. Три дня назад от кровоизлияния в больнице умерла Говорова, вследствие того ей предстоит вынести Переваловой более суровый приговор чем остальным девочкам. В то что Лена принимала участие в избиении Пантелеевой судья не верила никак, но это все-равно не поможет хоть как-то смягчить приговор, убийство есть убийство.
И вот, наконец, подошло время для зачитывания приговоров.
– Приговорить именем закона Российской федерации Прилуцкую Татьяну Анатольевну к пяти годам лишения свободы.
Услышав приговор, Прилуцкая побелела, вскочила со скамьи, и как рыба, выброшенная на берег хватать губами воздух.
– Я не виновна ни в чем, – кричала она, – это все Ленка!
– Она задыхается! – крикнул кто-то из зала.
– Конвой, – приказал судья, – выведите пока осужденную, ей
нужно в себя придти.
– Девчонок искалечить это вы могли, – зло выкрикнул кто-то из зала, – а отвечать то не хотите!
– Да опомнитесь вы, – возразил другой голос, – какие они преступницы? Дети ведь совсем, нужно дать шанс…
– А Пантелеевой они дали шанс?! – человек в пятнадцать лет стал инвалидом, о чем вы говорите, боже правый…
Зал резко зашумел, разделившись лагеря на три и судье пришлось призвать всех к порядку. Приговор Лены судья зачитывал последним.
– Приговорить именем закона Российской федерации Перевалову Елену Федоровну к восьми годам лишения свободы…
Чудовищная сила притяжения этих слов вдавила Славика в кресло и дышать стало трудно, просто невыносимо.
Но с каким достоинством, и тактом держалась Лена в отличии от подруги при вынесении приговора, и когда ей дали последне слово.
Славик в тот момент просто не мог оторвать от нее глаз, ведь в роковой миг она была необыкновенно красива. Черный как смола волос, заправленный в две аккуратные косички, в них вплетены