–Спасибо, – после обморока губы слушались ещё с трудом.
–На медицинском осмотре, в вечер, расскажите доктору все диагнозы. Все, слышали меня, Ангелина? – Дина Яновна наклонилась, и её сощуренные глаза, увеличенные стеклами очков, казались чёрными до предельности оттенка.
–Хорошо, – сказала Листик нехотя.
Что там знала эта странная дама неизвестно. А уж о чём смолчать… Тут советы ни к чему.
–Лгать вы не станете. Не ваш характер. А, если утаите… мне придется взять вас в лес, Ангелина. Неприятный опыт. Можете уточнить у товарищей. Вам не понравится.
–Вы доктор? – спросила Листик мягко, надеясь сменить тему.
–Я библиотекарь, – Дина Яновна выразительно кивнула в сторону стеллажей, – Оформитесь в колонии, записывайтесь, читайте. Тут выбор литературы лучше, чем в городе. Собрания сочинений классические, в том числе переводные. Библиотека приключений. Толстые журналы. Альбомы мировой живописи тоже имеются.
"Откуда она…" – тревога начинала зыбко пульсировать внутри. Листик села, с удивлением осознавая, что состояние её куда лучше, чем обычно находило после обмороков. Никакой сухости во рту или тяжести в голове. Мир не кружится.
–Обязательно. Я люблю читать, – искренне улыбнулась, понимая, что ожидается какая-то реакция.
Заметила, что образок опять выскользнул, покраснела, вернула под кофточку, оттенявшую травяной зеленоватостью бледную кожу. Листик и без того напоминала призрака с картинки старой сказки: хрупкая, крошечного роста, что подходит десятилетке, но не той, кому уже пятнадцать, большеглазая, мертвенно бледная, с тонкими синими прожилками бугристых вен на точеных веточках рук. Русые, почти белые, с легкой проседью волосы спадали жидкими прядками до лопаток. Такой бы скользить в просторном саване босой по паркету, да нести свечу. Цвет же кофты отбрасывал тень на фарфоровую кожу, делая тон окончательно мертвецким. Впрочем, кто в эти голодные времена удивился бы тощей девчушке с впалыми синими глазищами, весящей как котенок, и глядящейся не то дистрофическим ангелочком, не то дневным привидением?
–С вас это снимут, – сказала Дина Яновна сухо, – Не сегодня, так на неделе. Воспрещено. Захотите драться – пойдёте в карцер. Тут колония, а не пансион для благородных девиц. Привыкайте. Церемониться не принято. Лучше, как попросят, сдайте сами.
Листик глядела исподлобья, скрестив на груди руки.
–Встаньте. Скорее всего, вы уже можете ходить. Если нет… есть средства в помощь.
Листик поднялась. Осторожно скользнула вдоль стеллажей. Прикасалась к корешкам, узнавала названия. Удивилась обилию словарей и географических атласов.
Хозяева путешествовать любили, – донеслось из-за спины, – Правда исключительно в воображении.
А кто они были, хозяева?
Листик попыталась припомнить, что о неё доходило раньше из слухов о доприютском давнем существовании особняка на острове. Что-то из разряда