Я присела на скамью возле пышного цветущего кустарника и подумала о том, что волею судьбы очутилась в этом тихом уютном уголке среди невянущей природы до тех пор, пока её не срежут или не сорвут. Столько тишины в замкнутом пространстве, точно отгороженном невидимым куполом от внешнего суетливого мира, давно забывшего всю прелесть сна. Из парка не было выхода. Все дорожки, как в лабиринте, сообщались между собой. Они были извилистые, одни из них пересекались, а другие заводили в тупик, но при этом заблудиться было невозможно, потому что они все как одна вели к одному и тому же фонтану или, возможно, было несколько фонтанов, одинаковых.
– Произведение искусства неподвластно времени. Сколько лет прошло, даже не припомню, а он всё такой же. Хоть бы накренился – нет, стоит как новый, – слабым старческим голосом заговорила старуха, присевшая возле меня на скамейку. Она тяжело дышала и, прищурившись, смотрела на журчащую воду.
– Господи, как вы меня напугали! – Я заметно дёрнулась и вылупилась на неё, как на призрака. От страха сердце ушло в пятки. – Я думала, здесь нет никого.
– Только душевно слепой не заметил бы, сколько труда и сил было вложено в этот сад, – продолжала говорить старуха. Её дряхлые руки дрожали, когда она поднесла их к кустам и с трепетом потрогала листья.
– Я помню того, кто построил фонтан, – задумалась она, и взгляд её блуждал по парку, а морщинистые руки тряслись от старости. – Ох, если бы кто-нибудь знал, как это было нелегко создать условия для жизни, – парк стоит на болоте, и растения живые. Они умеют говорить. Например, цветы лепечут, трава шумит, кусты галдят, а деревья стонут. Они самые старые жители сада. Самым древнем из них миллионы лет.
Казалось, что старуха не в своём уме.
– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, милая, – сказала она. – Да, представь себе, и растения тоже можно обмануть, создав им комфортную среду обитания. Для этого необходимы талант и многолетняя практика.
– Чтобы создать такой райский уголок в городе с отвратительным климатом, нужны в первую очередь деньги. Много денег, – ухмыльнулась я и взглянула на старуху с подозрением. Хотелось сказать, кому вы втираете, но решила не грубить дружелюбной бабушке. Она была и в самом деле очень старая. «Сколько же ей лет?» – гадала я, рассматривая её желтоватое лицо в глубоких складках. Её кожа была как печёное яблоко.
– Верно. Климат отвратительный, – неопределённо отозвалась она и облизнулась, промокнув платком заслюненные губы. Она что-то скрывала и на вопросы отвечала уклончиво, разве что представилась