– Милый мой. Родной мой. Мое счастье. – шептала она. И становилось тепло, и в носу щекотало, и хотелось даже пустить скупую мужскую слезу. Только Машка могла так же искренне, без тени смущения, говорить со мной. Мама, Маша… И дочка Катюшка. Давно, в глубоком детстве.
– Сын, – мама внимательно посмотрела на меня. – Ты почему-то сегодня грустный? Вроде бы, шутишь и улыбаешься, как обычно, а душа твоя не на месте. Я же чувствую.
– Все нормально, мамочка. Устал. Наверное, пора в отпуск.
Ну, не рассказывать же ей, что меня не поздравила любимая женщина, которая умерла десять лет назад.
Хотя мама с Марией были знакомы лично.
В самый разгар нашего романа, нет романом это не называлось, в самый разгар охватившего нас чувства, спустя двенадцать лет после нашей юношеской несостоявшейся любви, будучи уже глубоко женатым, я их познакомил. Ну, не мог не познакомить!
Мы вместе пробыли у мамы на даче до самого вечера, что-то копали, сажали, потом пекли картошку и долго разговаривали.
Перед нашим отъездом мама отозвала меня в сторону:
– Ты знаешь, Женечка, что я категорически не принимаю такие отношения! Но я понимаю тебя, что пройти мимо такой женщины невозможно. Какое доброе у нее сердце, какая чувствительная у нее душа, и, самое главное, – как она на тебя смотрит! А ты – на нее! Я весь день любовалась вами. Так что, пусть Бог рассудит.
Бог рассудил. По-своему. И мы больше не улыбаемся друг другу. Вот уже десять с половиной лет…
Я остановил официанта, предлагавшего гостям шампанское, которое он деликатно разносил на витиеватом подносе, и выпил сразу два бокала, за себя и за Маню. Улыбнулся себе и сразу поймал удивленные взгляды: на меня смотрели жена и мама.
Впрочем, снова начали заходить гости, и я, радостно раскинув руки, бросился встречать прибывшую большую компанию – это были мои коллеги. Тех, которые были повыше рангом или наравне со мной, я приглашал с женами или мужьями, если таковые имелись, а подчиненным объявил о банкете в свою честь накануне во время планерки, не акцентируя внимания на их семейном положении.
Собственно, так мне и вручали подарки: от семейных пар по-отдельности, а от подчиненных – один общий. Последние меня удивили особенно. Двое из парней внесли в зал огромного размера картину в дорогой деревянной раме. Повернули его к свету, и все присутствующие зааплодировали – это был мастерски нарисованный портрет меня молодого с ракеткой на корте в белой майке с надписью СССР. Помню, была у меня в кабинете такая фотография. И, вправду, хороший ракурс и счастливая улыбка победителя.
– Придется освобождать для подарка целую стену, – улыбнулся я.
Организатор торжества пригласил нас всех за удобно расставленные столики. Изысканность и оригинальность оформления закусок, расставленных на них, изумляла и манила. Думаю, что даже самым изощренным привередам захотелось