Она указала на усача. Еще пару секунд назад тяжело дышавший и упирающийся ладонями в коленки, теперь он стоял, расправив грудь и грозно глядя на встречавшую нас делегацию.
– Член Совета Вожаков… – Мигон на секунду задумался, после чего дал знак своим людям убрать оружие. Они опустили копья, арбалеты и спрятали мечи.
– Это большая честь для нас, – слегка наклонил голову Мигон. – Аба́ль будет очень рад с вами познакомиться.
Жало поднял бровь.
– Абаль? Абаль Потрошитель? Скверная Рука? Так это он здесь всем заправляет? Я впечатлен.
Жало говорил важным, надменным и холодным голосом предводителя. Я не переставал удивляться тому, как умело он меняет маски в зависимости от ситуации.
Мигон поклонился уже ниже. И уставился на меня.
– Это мой слуга – Ган. Не обращайте на него внимания, – махнула рукой Елена.
Мигон понимающе кивнул и, бросив на меня недоверчивый взгляд (видимо, я не производил впечатление прислужника), жестом показал нам идти за ним.
Мы шли по коридору довольно долго, минуя множество дверей. Некоторые из них были открыты, и я видел за ними татуированных амбалов, которые точили оружие, полуголых девиц, прихорашивающихся у зеркала, странных людей в странных костюмах, которые, кажется, репетировали какие-то сценки. Из некоторых дверей клубами валил дым, как будто там пожар. Но по абсолютно равнодушной реакции сопровождающих нас людей, было понятно, что подобное – в порядке вещей.
Наконец, мы уперлись в широкие двери, замыкающие коридор. Мигон откашлялся, попросил Елену и Жало подождать и скрылся за дверью. Из-за двери послышался низкий грубый и мощный голос, который кричал:
– Елена? И Жало?! Сам Жало?! Так чего ж ты, дурень, оставил их стоять у двери?! Зови! Бегом!
Дверь спешно отворилась, и Мигон отточенным жестом пригласил нас войти.
Первой вошла Елена, за ней – Жало. Сзади, как и положено слуге, пристроился я. Мы оказались в довольно просторной зале. Хотя с первого взгляда она таковой не казалась. Возможно, из-за того, что была сильно захламлена. Складывалось ощущение, что тот, кто ее обставлял, не стал заморачиваться по поводу стиля и уюта, решив, что сюда нужно впихнуть все, что ассоциируется у людей с богатством и успехом.
Здесь был и золотого цвета фонтан, и огромная люстра, свисающая почти до центра залы, и набросанные везде пестрые ковры разных цветов, кроя и размера, дорогие, но совершенно не подходящие друг к другу предметы мебели: столы, диваны, матрасы, стулья, шкафы. На всем этом великолепии разместились люди в дорогих одеждах, но с такими лицами, будто еще пять минут назад они рылись в помойках и ели пойманных на улице кошек.
Верхом безвкусицы был установленный в центре залы трон – почти как у королей, но чрезмерно пестро украшенный драгоценными камнями, среди которых я разглядел с дюжину не совсем драгоценных. Да и материалы, из которых он был сделан, уже успели потрепаться, что говорило том,