Книга первая
Глава первая
Чудо природы на западе от Сибирской тайги – так можно обозначить эту местность на карте великой страны. Густая поросль, охватывающая значительную часть безлюдных территорий, установила здесь собственное царствование, какого ни встретить, переходя далее на восток, к предгорьям могучего Рипейского хребта и сосновым гулливерам Тобольской губернии. Многочисленные реки извилистые и полноводные, и каждая питает прекрасную Вятку – реку богатую и весьма почитаемую в народе. Недаром край назвали Вятским, а губернский город получил именно такое же имя – Вятка. Как звучно, как необычно. Город, считавшийся не так давно ссыльным и совсем не приветливым, даже неприятным и отталкивающим, преобразился в настоящую симфонию, некую жемчужину под тенистым покровом человеческого невежества. С его мощёными дорожками, вдоль разномастных улиц, деревянными избами, настроенных тут и там, и белокаменными храмами, колокольными звонами разносящие металлическую песнь.
Что ни говори, а всё же по нему будут скучать. Не все и не каждый, но будут. Если выезжали, бывало, со дворов почтовые тройки, запряжённые весёлыми лошадками, танцуя проносились они мимо снующих всюду пешеходов, создающих только сумятицу, и с криками находчивых кучеров пропадали снова из виду, тогда возвращалась в город очередная идиллия. Снова беспечная болтовня о житейском, бесконечная птичья трель и отдалённый собачий лай, напоминающий собой, что город есть ещё и там, дальше, где высятся золотые купола Преображенского монастыря в одну сторону или сизые шатры Успенского Трифонова собора в другую. Там крестный ход, здесь – крестятся.
Одна из таких почтовых троек сейчас как раз-таки покидала вотчину Вятского края на всеобщее обозрение уличных зевак, коих находилось тут немало. Каждый норовил скорее заглянуть за занавеску диковинного витиеватого экипажа, чтобы рассмотреть, кому на этот раз удосужилось сделать преждевременный отъезд, да и ещё и на солидном дилижансе, да в такую-то рань. Хотя узнать, кому принадлежит такой дивный экипаж, для всех не составляло никакого труда. Почтальон, не придавая никакого значения любопытству окружающих, мирно вёл своих гнедых по булыжникам городской дороги, которая вот-вот уже прекратит существовать, уступая место сухому усаженному грунту, и так до следующего губернского центра, где снова найдётся какой-нибудь добрый кирпич, выравнивающий уличные ухабы.
Пассажиры, располагались друг против друга, тесно обустроив по кругу собственные баулы и узелки, упираясь ногами под сидения соседа. Молодой студент Пётр Самарин пристально разглядывал проносящиеся мимо срубленные из брёвен серые строения, провожая глазами избёнку за избёнкой, пытаясь запечатлеть каждый изгиб деревянных домов в собственной же памяти. Лица людей самого разного сорта и деятельности мелькали тут и там, пропадая за тканевой шторой из виду, а затем, затухая,