Створки дверей лифта перед ней разъезжаются, являя любопытнейшего господина: он одет в шерстяное пальто начала двадцатого века, опирается на трость и держит на сгибе локтя толстого чёрного кота. При виде этого господина Юленька теряет дар речи.
– Поедете со мной наверх? – спрашивает её странный незнакомец, придерживая тростью двери на случай её неожиданного согласия.
Юленька трясёт головой.
– Нет, – говорит она. – Мне вниз.
Лифт уезжает. Юленька трижды крестится, целует свой золотой крестик и шепчет:
– Господи, спаси и сохрани.
Она бы ещё помолилась да только не знает никаких молитв. От испуга Юленька даже не сразу вспоминает, куда собиралась пойти, а когда вспоминает, решает остаться у себя: ещё ей не хватало конфликтов с этим жутким чудаком.
Когда дверь отворяется, и на пороге возникает Дьявол, вся нечисть, обитающая в пентхаусе сразу смолкает, разве что сидящий в гробу продолжает колотить, потому как ему явления Лукавого не видно. Молодая ведьма, погасив горелку и установив ковш на пробковую подставку под горячее, бинтует обожжённую руку: мазь, сваренная для колена Дьявола, ей бы помогла, но ведьма не решается взять хоть каплю. Волочащая груди по полу, завидев Сатану, пытается прикрыть окно, одновременно делая неуклюжий реверанс.
– Пошли вон! – приказывает Дьявол. Нечисть слушается: в комнате остаётся только молодая ведьма да подозрительно живая тень, прячущаяся от солнца за шкафом. Не удерживаемый козлятами гроб падает на крышку.
Дьявол отпускает кота, тот идёт к хозяйке и ложится подле её ног. Увлечённая своей рукой, она не обращает на Вторюшку внимания.
Мановением руки Дьявол переворачивает гроб и извлекает из его крышки все гвозди. Из гроба вываливается тощее, словно скелет, лысеющее существо: жабо его, грязное и оборванное, съехало набок, остатки волос липнут к потному лбу.
– Где козлы? – ревёт медведем лысеющий, демонстрируя всем желающим двойной набор длинных клыков. – Убью тварей!
– Оставь, Мариус, – велит ему Дьявол. – Как будто в первый раз беса встретил. Мариус недовольно шмыгает и бубнит что-то себе по нос, но метаться и реветь перестаёт. Он приставляет свой гроб обратно к стене и придирчиво осматривает крышку, всю в мелких дырочках и царапинах от гвоздей.
– Гроб мне испоганили, твари! Убью! Ох, убью!
Не обращая внимания на его ворчание, Дьявол хромает к креслу и садится, потирая больное колено. Он обращается к коту:
– Это точно она?
– Она, – отвечает Второе Знамение,