– Бельгийская, – ахнула девочка, – дядя Эмиль, а в Бельгии красиво? – для своих лет малышка была очень бойкой.
– Очень, – улыбнулся Гольдберг, – впрочем, твоя мама из Брюсселя. Приезжайте к нам погостить, – Лиора застучала потрепанными сандаликами по коридору.
– Спасибо, дядя Эмиль, – донеслось до него, – вы очень добрый, – Анна повертела беретку.
– Мадам Симона и Рита ее балуют, – женщина слабо улыбнулась, – она болтает по-французски и по-итальянски. Она умеет читать, но пока ее больше интересуют женские журналы, – на осмотре Лиора призналась, что хочет стать моделью.
– Они все высокие, – девочка приподнялась на цыпочках, – а я самая высокая в нашей комнате, дядя Эмиль. Почему тетя Ева больше не модель? – он потрепал темные, спутанные волосы девочки.
– Она всегда была врачом, милая, и очень хорошим. И ты будешь… – Гольдберг задумался, Лиора громко встряла.
– Если не моделью, то летчиком, как Эмиль, Яаков и Моше. Мы все хотим стать летчиками, как они, – Анна ничего не говорила о немного раскосых глазах девочки, а Гольдберг этим не поинтересовался.
– Это не мое дело, – он подвинул к себе бланк направления, – печать здесь, хотя, откровенно говоря, достаточно и моей подписи, – он не забыл и медицинский иврит.
– Госпиталь теперь новый, – понял Эмиль, – в сорок восьмом году я принимал в бараке довоенных времен. Господи, как время летит. Моше тем годом только родился, а сейчас он женится. Тогда Авраама едва не арестовали прямо на обрезании, – усмехнувшись, он аккуратно выписал направление в Хадассу для Лиоры Леви, четырех лет.
– Что за диагноз поставить, – хмыкнул Эмиль, – изменения в печени идиопатической этиологии, – он недовольно покрутил головой, – это означает, что я не знаю, в чем дело. Надо поговорить со специалистом, – Эмиль рассеянно выдвинул ящик стола, – мне нужен доктор Блюмберг, – американец считался лучшим в мире знатоком гепатита. Эмиль познакомился с ним на заседаниях ВОЗ в Женеве.
– Сначала пусть проведут все исследования, – он пошарил в ящике в поисках конверта, – а я пошлю ее анализы в Америку, – Эмиль замер. Пальцы натолкнулись на связку ключей.
– Я сказал себе, что врачебная тайна должна остаться врачебной тайной, – сейф торчал в углу кабинета главного врача, – но сейчас речь идет о здоровье ребенка… – Эмиль оглянулся на дверь.
– Я проверю свои предположения, – он старался не лязгать ключами, – я могу все придумывать… – замок сейфа щелкнул, Эмиль поворошил папки.
– В военном госпитале у него отдельная история болезни, – он методично просматривал ярлычки, – но вот и здешняя, – ему хватило минуты, чтобы разобраться в данных последнего осмотра