До моего слуха, и в самом деле, донеслось тихое пение, ангельское и многоголосое. Прислушиваясь, я переставил к себе поближе следующее блюдо и начал есть крупнозернистую икру. Всё сразу же стало понятно. Это она и пела, причем, на чисто-русском языке, хотя родом была с планеты Хали-Гали, затерянной в туманности Андромеды. Тоненькие детские голосочки выводили хором:
Мы, веселые икринки,
Распеваем по старинке.
Если хочешь быть добрей,
Съешь нас, братец, поскорей!
Если хочешь сильным стать,
Чтоб звенела плоть и стать,
Никого не надо слушать —
Скушай нас, ядрена мать!
Икра была очень вкусная. Она продолжала даже во рту петь свою веселую песенку. Куплетов было много, и во всех – лакомство рекламировало само себя, обещав сделать едока умным, смелым, честным и красивым.
Навигатор, пиликнув, автоматически отключил аховую скорость и сообщил, что гравилёт доставлен до места назначения. Я отправил в Сток разнос с остатками трапезы, убрал ненужный столик в подлокотник кресла и взялся за светящееся «яйцо» джойстика.
Передо мной треть обзора занимала планета Бульба, опоясанная широким плотным кольцом. Я приблизился к нему, сравнял свою скорость с потоком несущихся обломков бывшего спутника и нырнул в астероидную круговерть. Лавируя между барахтающимися крупными осколками и расстреливая мелочь из курсового аннигилятора, при этом давя левой рукой на гашетку, я без особого труда пересек тысячекилометровую толщу пояса, спикировал на планету и мягко прибульбился. Истерзанная метеорными бомбардировками холодная поверхность Бульбы, была тускло освещена Церралоном, видимым с этого расстояния всего лишь маленьким шариком.
Следуя заданию Розы, я перешел на мысленное управление аппаратом, просто подумав об этом, произвел ещё пару взлетов-посадок в новом режиме и велением мысли направил гравилет к самому плотному участку кольца. Вести машину стало легко и просто. «Да. Взгляд в союзе с мыслью не сравнить с руками. Это как небо и земля!» – подумалось мне.
Находясь в астероидном потоке и с азартом носясь зигзагами между осколками, я вспомнил о Фенокли Крыпсе и отправил десяток своих курьеров-разведчиков на его поиски.
2
Мой тренировочный полет продолжался.
В тот момент, когда я, испытывая свою пушку, ради любопытства выяснял, какой самый большой по величине обломок она в состоянии аннигилировать, мелодично прозвенела бубенцовая трель визитёра. Моей аудиенции любезно добивалась Аннотация «Путаны». После моего разрешения она появилась около меня из сгустившегося облака. Дамочка была всё так же разодета в сетчатое платье на голое