В мэрии меня кормили. Безденежье научило меня некоторым навыкам выживания: ты ешь не тогда, когда голоден, а когда есть еда. Каждый день в «Меншн Хаус» проходили званые ужины, благотворительные балы и какие-то разные фуршеты. Для каждого такого случая составлялось меню из трех блюд и десерта. Обычно готовили чуть больше, чем было нужно («и на приходящего», как говорила моя бабушка и всегда чистила ещё несколько картофелин). Всё, что оставалось после званых ужинов, оставляли на больших металлических подносах на кухне на растерзание челяди (надзиратели ели отдельно).
Смена всегда начиналась с нового расписания – нас распределяли на шесть групп примерно по семь человек в каждой и назначали лидера на каждую группу. Функция лидера была лишь в том, что он стоял впереди своей маленькой колонны подавальщиков. Лидер получал немного больше денег в час и до лидера нужно было дослужиться. У них была своя банда. У мелких лидеров был высший лидер – верховный надзиратель – это был верх иерархии, самая последняя каста пирамиды «Меншн Хаус». Таких неприкасаемых надзирателей было всего трое – верещащий молоденький индус, спокойная рыжая Шарлотта и Джейн, самая злобная из троих. Джейн напоминала директрису тюрьмы – она гладко зачесывала свои тёмные полудлинные волосы и стягивала их в неизменный низкий хвост-хлыст. На ней всегда был темно-синий костюм из жесткой ткани – прямая юбка ниже колена и строгий пиджак. Джейн никогда, ни при каких обстоятельствах, не улыбалась. У нее был небольшой рот и узкие, плотно сжатые губы, которые, казалось, от улыбки треснут и порвутся как нетренированные связки при попытке сесть на шпагат. Ощущалось, что она была ещё молодая женщина – навскидку ей было от силы тридцать, но она уже была настоящей выдрой в климаксе. И главное – что было для меня неизменным источником веселья – её фамилия звучала в переводе как Трясохуй!
Вслед за оглашением нового расписания шла стратегическая планёрка, которая заключалась в том, что один из верховных лидеров зачитывал меню на день. Это была высокая кухня и поэтому в меню всегда были фигуры речи вроде «медальоны из телятины с желе из спаржи и чипсами из пастернака». Затем нас каждый раз монотонно инструктировали по пожарной безопасности и после этого давали сигнал разойтись на группы и приступить к сервировке. Всё это делалось с такой важностью, как будто каждый раз мы планировали операцию по раскрытию шпиона.
После всех необходимых формальностей мы расходились по огромному залу и час сервировали столы. Они были такие длинные, что с одного конца стола едва можно было разглядеть человека, сидящего на другом конце. Столы для античных пиров. Я шла с металлическим подносом, на котором были сложены столовые приборы, и раскладывала возле каждого посадочного места ножи и вилки – десертные, столовые, для мяса, для рыбы; затем я брала другой поднос и расставляла бокалы – для воды, для белого вина, для красного