«Гимнастка?» – снова спросил он. Я снова кивнула.
Он отвел глаза, раздумывая несколько секунд, и затем ответил, что за сотку отдаст проигрыватель, столик под ним и ещё накинет сверху пластинок на мой выбор.
«Две минуты!»
Я выскочила к банкомату через дорогу, чтобы снять деньги, непрерывно улыбаясь во весь рот, как чокнутая, и пробегая под самым носом сигналивших мне машин. Когда я протянула болгарину деньги, я всё ещё продолжала улыбаться – мне очень нравился проигрыватель, и я поверить не могла, что теперь он мой. Болгарин вышел из-за стола, наблюдая за мной, и обнял меня в порыве передавшейся ему радости: «Такая маленькая! Я так и подумал, что гимнастка!»
Болгарин оказался бывшим тренером по плаванию. Откуда-то из задних развалов барахла вышли два коротко стриженных амбала (тоже в спортивных костюмах). Они были похожи на двух его неудавшихся воспитанников-пловцов. Они подхватили проигрыватель вместе со столиком из цельного куска дерева. «Ты на нем еще танцевать будешь», – сказал болгарин и хлопнул по столешнице ладонью, демонстрируя прочность стола. Я покопалась в ящике разных пластинок и выбрала те самые рок-н-роллы, сингл Принца «Кисс» и сборник Билли Холидей – вечером, раздумывая, что именно поставить в первый раз, я выбрала её пластинку, и когда заиграли звуки, села на матрас, прислонившись спиной к стене. Как можно было с такой легкостью петь о разбитом сердце? Внутри меня скреблись какие-то стихи, но им было ещё очень далеко до поверхности.
Я снова была без коврика. Без мешка риса, без витаминов и без проездного. Но я была счастлива.
Глава 2
Мэрия
В ноябре исполнился третий месяц на моей работе номер один. Первый круг ада в череде говно-работ. Еще в сентябре Большая Чешка нашла мне место через мужа одной её сотрудницы – охранника в резиденции мэра. После лета в мэрии начинался активный сезон светских мероприятий и им нужны были подавалки. Я надела самое строгое платье из моего скромного гардероба и отправилась на собеседование. Я шла пешком – полтора часа в каждую сторону – и думала лишь о том, что не могу позволить им отказать мне в работе! Это было одно из трех устрашающих зданий-бегемотов с огромными гранитными колоннами в самом центре Сити, прямо на станции «Банк». Мэрия работала как самая настоящая «контора» (во всех смыслах этого слова) – всё было очень формально, общение только шепотом, металлоискатель на входе, строгая униформа, никаких накрашенных ногтей, макияжа, украшений или пирсинга. Нельзя пользоваться телефоном, нельзя разговаривать друг с другом, нельзя, нельзя, нельзя… Мне выдали чёрный передник с вышитым на груди гербом и галстук в жёлтую и чёрную полосы. В «Меншн Хаус» я впервые научилась завязывать галстук. Мучаясь с узлом, я вспомнила слова одного друга, который научил меня правильно чистить банан – с черенка, не с «носика»: