Женщины были очень разные. Иногда приходила какая-нибудь очень эффектная красотка. Я начинала красить ей губы – она открывала рот, а зубы, словно простреленные свинцовыми пулями, все в чёрных отметинах кариеса. Один раз попалась очень молодая девочка, ещё школьница. Она была с подругами, и они затащили её ради бесплатного макияжа. Она ни разу в жизни не красилась. У меня было такое чувство, что я лишаю её девственности. Она была очень красивая – такой естественной и по-готически драматичной красотой: у неё была белейшая, ровная кожа, без единого пятнышка или ниточки сосуда; очень чёрные волосы и голубые глаза.
«Как мне правильно выбрать тональный крем?» – спросила она. Рядом стояли её подруги, измазанные тональным кремом как чумазые цыганчата.
Я сказала: «Никак, он тебе не нужен».
Она спросила: «А я не сильно белая?»
«Ты идеальная», – ответила я.
Это было необычное, незнакомое ощущение – касаться руками лиц незнакомых мне женщин, держать их за руки, рисовать на них карандашом для глаз или помадой, наносить на их кожу крем. Это были очень интимные ритуалы. Я всегда испытывала благоговение перед лицом, прикасаться к которому всегда было для меня выражением высшей степени доверия. Я даже маму не подпускала к своему.
Я чувствовала, что эти женщины верят мне – верят, что я знаю, как сделать их красивыми – и это давало мне силы больше доверять своему чутью и действовать уверенно. Я сама стала краситься каждый день и делала это с удовольствием. Особенно хорошо у меня получались всевозможные стрелки на глазах. Я научилась рисовать их идеально и делала это за очень быстрое время. Я открыла свой фирменный вариант, очень драматичный, который делала только себе каждый день. Мне нравилось краситься ярко – ярче, чем я красилась раньше; ярче, чем были накрашены женщины на улице. Я притащила на стенд лист ватмана и карандаши и стала рисовать какие-то схемы и давать советы о том, как краситься, словно визажист со стажем. Все эти рекомендации я брала из головы – мне было плевать, как надо краситься «правильно» или какой у кого типаж.
Я почувствовала себя красивой, и это было прекрасное ощущение. Это было похоже на эйфорию первых стадий влюбленности, только ни к кому не обращенной. Я хотела, чтобы все эти женщины раскрыли свою красоту.
Очень быстро я перезнакомилась с остальными работницами выставки – они работали на стендах нижнего белья, продавали парики и накладные волосы, отбеливатель для зубов, какие-то волшебные расчёски. Утром, до открытия выставочного центра, они приходили ко мне накраситься перед началом рабочего дня.
Некоторые из них предлагали мне работать на их стендах – они предлагали в два раза большие деньги, чем платили мне корейцы, но мне нравились Ребекка и Джефф, и я старалась для них от души.
С Ребеккой