Мне было ужасно обидно. Я чувствовал себя ненужным. Я чувствовал себя униженным. Я готов был зарыдать, но мужчина удержал в моей душе этот позыв.
Я вышел из дома, захлопнул за собой дверь, и первое, что сделал – набрал в легкие побольше воздуха, затем аккуратно выдохнул. Отойдя от дома шагов на шесть, я глянул на него, на этого великана. Этот дом, эти пыльные флорентийские окна, эти ступеньки с грязью на пороге. Все это – отголоски моего детства. Я смотрел на дом, и хотелось плакать, вытирая щеки. Вот тут я живу, а вскоре буду говорить «жил». Когда я был малюткой, папа с мамой пели мне колыбельные в этой тесной спаленке. А вот он – виден кухонный диван, с которого я упал в детстве и после этого получил перелом кисти. Все, все это – мои драгоценные воспоминания моего сердца, моей души. Как я заживу без этого всего? Это больно.
Полагаю, Робертио даже не думал о том, куда мы переезжаем – ему лишь бы забыть о родителях, что вполне разумно. Но, при этом, он совершенно не думает о своем младшем брате. Просто уезжаем, и всё. А как же бабуля? Как же знакомые, образование? Буду ли я собой в другой стране?
– Маркус? – как вовремя, он встал у двери, а сам сонный до ужаса. Черные волосы съехали на глаза, нос румяный от холода. Он моргнул материнскими зелеными глазами и застегнул куртку, сутулившись. Я стоял к нему боком.
– Уж лучше снег летом, чем я поеду с тобой… – буркнул я, а он, посмеиваясь, улыбнулся и подошел совсем близко, тронув мое твердое плечо:
– Не нервничай, ладно?.. Ну, взгляни на меня. Хватит дуться, ты уже не маленький.
Робертио был старше меня на четыре года. Несмотря на это в свои двадцать четыре он выглядел на мой возраст. С трудом можно было представить, каким был его психологический возраст, раз за все двадцать четыре года у него ни разу не было желания пообщаться с ровесниками, особенно с женской компанией. За столько лет он даже в губы никого не поцеловал, непорочный! Таким «синим чулком» он был и остался. Теперь я с ужасом представлял, что мы приедем в другую страну, и он полностью посвятит себя медицине, а там и вовсе останется без семьи. Он вполне способен на такой образ жизни.
– Я не дуюсь, отстань.
– Я купил там хорошую квартирку в чистом районе. Тебе понравится, обещаю. Много музеев вокруг, театров, институтов…
– Берта, шутишь? Мы – вдвоем да в одной квартире? Ты серьезно?! Какие театры?! Ты сам такие представления мне устраиваешь каждый день!
– Ты злишься на меня? Это так по-детски.
– Ненавижу тебя. Ты всю жизнь мне попортишь.
Но тот лишь засмеялся и взлохматил мои светлые волосы. Ну конечно, только я переживал по поводу переезда… Казалось, ни одна душа в эту минуту не страдала так, как я…
А внутри всё рвало на кусочки…
2 глава «Такие разные люди…»
МОНИКА:
«Обычно