Итого: чулок, китель, нашёл партнёра. Точнее, партнёр нашёл Чечкина. Не сказать, что обстоятельства благоприятствовали, особенно перчаткой по фейсу (и перчатка, кстати, в активе), но в нынешнем свете наблюдался явный дефицит адекватности. Хрестоматийные психопаты – как по учебнику. Надо принять. Тем не менее с партнёров начинается «всё хорошее». Правда, ими же и заканчивается. Когда партнёр становится иудой, и ты становишься иудой. И немногие там не потеряли лицо. Жлобство – безотказно! Что на пике искушает прибылью, что на дне – убытками: и наверху стараешься отхватить побольше, и внизу пытаешься урвать максимум из ничего. А навязчивое желание удавить компаньона возрастает пропорционально желанию застрелиться. Причём мотивы жадности, помимо самой жадности, могут оказаться самыми идиотскими.
Одна металлургическая корпорация провалила IPO16 на Гонконгской бирже лишь потому, что Акционер занизил долговую нагрузку в три раза. Когда Чечкин и команда начали отбиваться от «сливов», полезли совсем неприглядные факты: липовые активы, изношенные фонды, связь с ОПГ. Что сделали партнёры-иуды? Поступили разумно: перед обвалом продали пакеты с высокой маржей, выждали и задарма скупили растрёпанную эмиссию. Акционер потерял контроль и получил в совете директоров прямых конкурентов. Потом, когда страсти улеглись, Василий выяснил. Накануне ребятки душевно посидели на Пикадилли, по-русски, невзирая на ранги: за страну, за Вождя, за конспирацию, что прикрывала дыры, и за баб, как водится. И вдруг обнаружилось, что одна из пассий одного из партнёров прилетела на Туманный Альбион в самолёте Акционера. А там – диванчик, «Клико» и прочие омары. Пёс бы с ней, с этой шалавой… Но в итоге Акционер послал одного, другого, третьего, послали его – и понеслось… Было ли это совпадением, но за пару месяцев «до» партнёры Акционера отметились в госбанке и в придворном столичном храме – за свечу там платили кэшем напрямую кураторам оттуда…
– И зачем вы мне всё это рассказываете, Вася? Где мы здесь Кремль найдём?
Чечкин поморщился. Рано забурел компаньон. Не Санчо, конечно, и он не Кихот, но что-то в затее определённо напоминало ветряные мельницы.
– А затем, дорогой… Как тебя-то зовут?
– Барон Филипп Гасконский! – отрекомендовался тот с поклоном.
– Филя, короче. Вот чувствовал, что француз… Затем, дорогой, что дорожка у нас длинная и на дороге всякое случается. Поэтому лучше стразу договориться о мотивации. Вот ты чего хочешь? Стать губернатором острова, например?
– Здесь? В Крыму? – удивлённо огляделся Филипп, и глаза его загорелись.
– Но-но! Крым под Варенькой, а она под… Не важно. Островов – куча. Хоть Крестовский… Нет, Васильевский забирай. А Крым – святое!.. Серьёзно, Филь, ты ж при параде! Крылья приличные. Чего не в раю-то до сих пор?
– Не знаю, – загрустил гасконец. – Слишком ровно, да? А нужен «холоден или горяч»?17 Понимаете, Василий, я как-то и там не особо, – разоткровенничался вдруг Филипп. –