«Моцарт?» – подумал я и сразу же вспомнилось: «Моцарт и Сальери» – одна из маленьких трагедий Пушкина. Больше о Моцарте я ничего не знал.
– Неужели Сальери действительно отравил Моцарта? – спросил я, рассматривая программу. – Какие-то здесь непонятные имена действующих лиц: Тамино, Пампина, Папагено, Папагена.
– Говорят, что Моцарт был отравлен, – ответила Лени, – и приписывают это злодеяние именно Сальери. Что касается действующих лиц, то… тише, – прервала себя девушка, – начинается.
Свет погас, и зазвучал оркестр. У меня нет музыкального слуха, в чём я уже признался Лени. Однако, когда музыка Моцарта, очаровательно бесхитростная и в то же время значительная, захватила весь зал, я тоже попал под её чары, мне послышалась в ней какая-то сказочность, а уже начальные аккорды оркестра предвещали победу чего-то светлого, доброго над силами зла.
Сзади тихо открылась дверь, и вошли опоздавшие. Стараясь не шуметь, они осторожно присели на кресла, а над залом господствовала музыка, в которой слышалась уже глубокая лиричность. Лени слушала музыку и смотрела в зал. Я смотрел на неё. Лицо девушки, на которое падал рассеянный свет, исходящий от ярко освещённой сцены, чётко выделялось на фоне полумрака зрительного зала. Оно было прекрасно.
***
В понедельник проснулся по привычке рано, но вставать не хотелось, сегодня праздник – 35-я годовщина Советской армии и Военно-морского флота. Давно ли мы говорили «Рабоче-крестьянская Красная армия», подразумевая в этом великий смысл, и так легко примирились с новым названием, подхватили его!
Вчера после театра мы быстро дошли до магазина и, после того как я переоделся, сразу же разошлись. На этом настояла Лени, как я, расхрабрившись, не уговаривал её зайти на часок в «Золотой якорь». Дело в том, что, когда мы, возвращаясь из театра, снова проходили под железнодорожным виадуком, нас обогнал военный грузовик ГАЗ-63, в кузове которого сидело несколько солдат. Я не обратил на это внимания, но Лени заволновалась.
– В кабине сидел майор, он чуть не вывалился из неё, чтобы лучше рассмотреть нас.
– Как ты это увидела?
– Я всё вижу. Тебе надо как можно быстрее вернуться в казармы.
Вернулся я благополучно, не встретив никого по пути. В гостинице светилось всего два окна, в том числе одно в моей комнате.
«Надо что-то придумать, чтобы часов в одиннадцать свет сам выключался, – пришло мне в голову, – но как это сделать?»
Вчера, как только в антракте зажёгся свет, Лени встала и пересела на маленький диванчик в глубине ложи, а я, повернувшись к ней, показал зрительному залу свою спину. Пусть кто-нибудь попробует узнать меня!
Немного погодя, заметив, что в ложах напротив совсем не осталось людей, я предложил Лени:
– Может