– Похвально.
***
Всё ученье прошло в хорошем темпе. Вымотались не только командиры и штабы, но и посредники. Спать приходилось урывками, на ходу. Не знаю, спал ли сам генерал Ваурин, но задачу по изматыванию войск он выполнил блестяще. Все валились с ног, а про то, что 18 января было воскресенье, забыли, и, глядя на навал мотоциклов около многочисленных гастштетте в деревнях, я долго не мог сообразить, почему немцы гуляют.
В понедельник к утру ученье закончилось. Здесь показал свою мобильность штаб руководства: в двенадцать часов комкор уже начал разбор. Кашишкин сидел за столом с воспалёнными глазами, но не спал.
На разборе досталось многим. Ваурин не стеснялся в выражениях. Штаб одного полка хорошо отрабатывал охранение собственного сна, а его командир, оказывается, имеет два просвета на погонах, а третий – «в мозгах». Досталось и штабу дивизии. «Все вы шли в оглоблях шаблона», – заявил генерал. И так далее. Однако, несмотря на такие грубые замечания, общую оценку поставил удовлетворительно, а двум полкам, в том числе и артиллерийскому, при котором мы были посредниками, даже хорошую. Это заметно сказалось на настроении полковника Степаняна, пригласившего полковника Савельева и меня на прощальный обед.
Обед был превосходный. Хорошая сервировка, несмотря на полевые условия, отличные напитки и закуски и неиссякаемое армянское остроумие. Из всего, что было там сказано, запомнился анекдот, рассказанный самим Степаняном.
– Когда мой отец умирал, – рассказывал полковник, – он позвал к себе всех сыновей. Мы собрались у его постели, и отец сказал: «Дети мои, я умираю, но берегите евреев». Я был самый молодой и неопытный, – продолжал Степанян, – спросил: «Зачем нам их беречь? Пусть сами себя берегут». «Берегите евреев, дети, – повторил отец. – Если вырежут евреев, то примутся за нас, армян».
Мы весело смеялись, а я решил рассказать этот анекдот Баранову, когда он вернётся из отпуска. Обед затянулся до ужина, и к себе в полк мы прибыли перед рассветом. На этот раз я ехал вместе с полковником в машине.
– Вы произвели хорошее впечатление на командира дивизии, – сказал мне полковник Савельев по дороге. – Он спрашивал о вас и сказал буквально следующее: «Думающий офицер, есть интерес к службе».
Полковник разрешил мне отдыхать, поэтому хорошо выспался, даже не ходил на завтрак. Потом встал, привёл себя в порядок и пошёл в город. Позвонил Лени. Мне показалось, что она была чем-то озабочена.
– Куда же мы пойдём? – спросила она тихо на моё предложение встретиться сегодня, словно опасалась, что её услышит кто-нибудь из находящихся рядом.
– Куда-нибудь, – обрадовался я. – Я только сегодня приехал.
– Хорошо, – согласилась Лени после минутного раздумья. – Помните, где мы простились после нашей первой встречи?
– Конечно.
Я сразу вспомнил трамвайное кольцо и маленький ресторанчик.
– Встретимся там в семь часов.
Уже в шесть часов