– Зачем ты вообще уехал? Тайга – это твоя стихия, там ты на своём месте.
– Если тебе трудно присматривать за мной, так и скажи, – неожиданно огрызнулся он.
– Не дёргайся! – Кирилл крепко сжал его плечо, – Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду. Просто мне невыносимо смотреть, как этот город на тебя действует. Ты выбрал слишком трудный способ самоутверждения.
– С чего ты взял? – Алек удивлённо взглянул на него.
– Может, расскажешь, что произошло между тобой и отцом? От чего ты сбежал? – Кирилл испытующе всмотрелся в лицо брата.
– Я не могу провести там всю жизнь. Это как тюрьма, понимаешь? Ты не можешь распоряжаться своей жизнью, ты принадлежишь другим – отцу, семье, роду, деревне. Они уже всё за тебя решили, составили какие-то далеко идущие планы… Словно я родился лишь для того, чтобы исполнить этот дурацкий долг. У меня нет права голоса, все думают только о том, как бы использовать мои способности. Но я не какой-то бездушный инструмент, предназначенный выполнять одну определённую функцию! Я хочу сам выбрать свой путь, а не покорно следовать тому, который подготовили другие, я хочу иметь выбор! Тебе этого не понять, – голос Алека после внезапной вспышки вновь затих.
– С чего ты взял? Ты рос у меня на глазах, и я видел, как отец к тебе относится, – возмутился Кирилл, – Он явно тебя выделяет. Ты действительно не такой, как все мы. Он просто хотел, как лучше…
Алек горько усмехнулся:
– Ну да, благими намерениями, как известно…
– Не говори так. Может, он действительно слегка перестарался, и тебе стоит дать ему ещё один шанс, а не обрывать все связи с семьёй вот так, раз и навсегда. Поговори с ним. Я тебя прошу.
Алек покачал головой:
– Нет.
– И в то же время ты не хочешь рассказать, что между вами произошло. Почему? Что такого ужасного он мог сотворить, чтобы ты уехал из места, где мог быть собой? – Кирилл крепко держал брата за плечо, словно боясь, что тот встанет и уйдёт, как это не раз происходило раньше.
– Я же сказал, там как в тюрьме. Я не могу там жить. Не могу свободно дышать. Лучше остаться здесь, чем вернуться обратно.
– Знаешь, многие городские жители не поняли бы тебя. Для них город – это бетонная клетка, а наша деревня показалась бы им раем земным, – брат безрадостно усмехнулся, – как же, жизнь на лоне природы в соответствии с её мудрыми законами, естественная среда обитания, экологичность, свежий воздух и всё такое. Ты даже не представляешь, сколько народу мечтало бы поменяться с тобой местами.
– Ты неплохо изучил их за это время… – Алек устало потёр глаза.
– Просто я слышу похожие слова от каждого второго. Когда они узнают, где я рос, то начинают представлять всю эту ерунду. Они думают, мы до сих пор блюдём древние традиции и добываем себе пропитание в тайге. И что у нас якобы незамутнённые души в противовес им, горожанам.
– А