– Что тебе надо? Не смотри на меня так.
Гроза переводила взгляд то на хозяина, то на его тарелку. Глаза ее были наполнены жалостью.
– Не верю я твоим глазам, Гроза.
Она протянула к нему свою лапу, а потом вяло заскулила.
– Черт с тобой, доедай.
Мужчина поставил свою тарелку на диван перед ее мордой, а сам поднялся и подошел к входной двери. Довольная Гроза с радостью доела за ним.
– Жду тебя во дворе.
Простыть тут, вдали от цивилизации, в полном одиночестве без каких-либо медикаментов и знаниях о целебных травах сопоставимо смерти. Поэтому хозяин натянул резиновые сапоги – чтобы не промочить ноги и снова покинул дом, накинув на широкие плечи брезентовую куртку с капюшоном. Эти сапоги он обменял у одного из городских браконьеров на большую рыболовную сеть еще в те времена, когда он стал Отшельником. С тех пор они выручали его в любое ненастье. В такой защите он не переживал ни за бури, ни за грозы, ни даже за затяжные ливни.
Продолжительная жизнь в роли одиночки научила его многому. Но главным умением стало для него свобода от человеческого стереотипа стандарта счастливой жизни – денег. Его можно считать монахом. Монахом, который каждый день каялся перед своим Богом за то содеянное, что и сделало из него Отшельника, а его жизнь превратила в каждодневные терзания души в надежде повернуть вспять время вселенной, чтобы однажды в недалеком прошлом сделать правильный выбор.
Мужчина вышел из дома и прошел на задний двор. Здесь стояла каменная пристройка с ржавыми металлическими воротами, внутри которой очень давно время от времени он с помощью огромной циркулярной пилы и инструментов изготавливал доски, брусья и обапл. Но из-за отсутствия электричества пила перестала работать. Оставались только ручные инструменты. Здесь же он хранил и заготовленные на зиму поленья.
По всему периметру участка под ногами была небольшая поляна, покрытая слоем чернозема и глины. Трава здесь не росла с момента постройки дома, а хоть и не опасно большие, но частные оползни выше по склону с этой стороны горы заставляли убирать излишки грунта каждый сезон.
На воротах висел замок. Покопавшись в карманах, мужчина вынул потертый ключ и отпер пристройку, что со жгучим скрипом пролила свет внутрь себя.
Тут стоял благородный запах древесины, а по всему полу были разбросаны кучками острые опилки мертвых пород. Когда мужчина сильно уставал за день, он ночевал прямо здесь, бросив пуховую подушку на сметенную в одну гору стружку. Ему нравилось спать, чувствуя дыхание природы под боком. Однако зачастую под боком оказывалась Гроза. Она охраняла его