Как только за женщиной закрылась дверь, Хартли поспешно выбрался из постели. Ноги у него дрожали, голова кружилась, но все это было несущественно. Главное – он ощущал босыми ступнями нагретые солнцем доски пола, вдыхал запах смолистого дерева и чистого белья. А еще в воздухе витал неповторимый аромат цветов и специй, который оставила после себя обворожительная незнакомка.
Она не могла быть иллюзией, потому что Джастин никогда раньше ее не встречал. Ведьма принимала только те обличья, которые извлекала из его памяти. Самым жутким и бессмысленным было то, что в эти бесконечные дни и ночи его насиловали и резали ножом то родная мать, то покойная жена, то юная сестра его школьного товарища, то нищая старуха с рыбного рынка…
Магия ведьмы ни на минуту не позволяла Джастину забыться, он не мог даже закрыть глаза, поэтому вынужден был смотреть, как день за днем над ним измывается слабая с виду женщина, обладающая жуткой темной силой. А он, обученный, опытный боец, покорно позволял ей все эти мерзости, полностью утратив контроль над собственным телом.
Ему хотелось выть от боли, стыда и бессилия, но из чистого упрямства Джастин молчал. Когда беспрерывные издевательства уже становились невыносимыми, с его искусанных губ срывался низкий стон. К несчастью, этот звук только возбуждал колдунью, и она продлевала пытку, чтобы услышать его снова и снова…
Внезапно Джастину стало не хватать воздуха. Желание спрятаться, забиться в самый дальний темный угол было непереносимым, но он скорчился и заставил себя остаться на месте. Томительно текли минуты. В открытое окно задувал теплый ветерок, шевеля знакомые цветастые занавески, слышались птичий щебет, ритмичное постукивание и быстрый перебрех на незнакомом языке. Наконец, мучительная судорога отпустила тело Джастина. Он сел, обхватив руками колени, и принялся вспоминать, что говорила ему незнакомка.
Конечно, он слышал и о замке Розы, и о Моне Корвел. Неужели Джонатан и Алан действительно обратились за помощью к Великой волшебнице? И как он оказался в домике у озера? Присходящее пока никак не укладывалось у него в голове. Джастин только сейчас сообразил, что сидит обнаженный посреди комнаты. Он метнулся к стулу, на котором была сложена его одежда, но прежде, чем ее натянуть, подошел к зеркалу и с замиранием сердца взглянул на свое отражение.
Быть этого не может! Он выглядел … как обычно. На коже не было ни открытых ран, ни шрамов, ни страшных рубцов, ничего. Исчезли даже те отметины, которые он получил когда-то в боевых столкновениях. Волшебница сказала, что его освободили только вчера. Разве подобное возможно? Или это очередной обман зрения?
Джастин слишком хорошо помнил, как выглядело его тело, до сих пор видел лоскуты своей кожи, глумливо развешанные над столом на веревке.