Некоторое время Мона подавленно молчала, глубоко погрузившись в собственные мысли, а потом на лице ее отразилось острое беспокойство.
– А ты пойдешь со мной туда?
– Если понадобится, я пойду с тобой до края земли, но прежде ты должна узнать кое-что обо мне.
От облегчения волшебница едва устояла на ногах. Слава Богам, она больше не одинока!
Давая волшебнице время освоиться со своим новым положением, Таэль осмотрел лабораторию Виктора и легко нашел то, что ему было нужно. Он разжег горелку, выбрал подходящий глиняный сосуд, заварил в нем сухие травы, которые в магии не применялись, и разлил отвар в две чистые плошки. Стол и стулья на широком балконе были обильно усеяны каплями воды от растаявшего инея, и эльф просушил их одним движением ладони. Мона послушно села и приняла напиток из его рук, но он знал, что сейчас она полностью погружена в свой внутренний мир, в котором все еще происходили бурные изменения.
Сама девушка тоже неуловимо изменилась. Вместо целительницы Мэрион Арвиат, дочери правителя Севера, появилась Великая волшебница Мона Корвел, Светлая госпожа и надежда всех добрых людей. Если раньше хрупкая светловолосая красавица светилась таинственным внутренним светом, то сейчас она просто сияла, от нее нельзя было оторвать взгляд, а притяжению невозможно было противиться. Таэль прекрасно знал, что в мире Высокой магии не бывает ничего случайного, и все же считал себя неподходящей парой для молодой волшебницы, чья редкая доброта и безграничное очарование так крепко держали его в плену. К несчастью, кости были брошены, а будущее определено…
Глава 9
– Ветер, прости меня за прямоту, но ты выглядишь так, будто только что услышал свой смертный приговор, – волшебница протянула руки и положила их поверх ладоней эльфа, в которых он сжимал плошку с травяным отваром, чтобы согреть пальцы. – Что такого ужасного о себе ты хотел поведать? Пойми, ты ничего мне не должен. Если у тебя перед кем-то уже есть обязательства, или неотложные дела призывают в другое место, ты волен в своих поступках.
Таэль поднял голову и посмотрел в темные, как ночь глаза, в глубине которых переливался звездный свет. Ему нравилось, как легко и ласково Мона его называет. Он не любил свое человеческое имя, а «Ветер» – звучало музыкой для эльфийских ушей. Одно ее прикосновение, один взгляд, и у него вскипала кровь, мгновенно заставляя позабыть о холоде загробного мира. Но самое удивительное и опасное заключалось в том, что даже без вмешательства магии он до конца своих дней продолжал бы желать эту женщину. На вечность Таэль из клана Воздуха давно уже