– А это кто?
Игорь обернулся и в ту же секунду над посёлком раздался голос. Мгновенно прекратились шутки и игры, сошли улыбки с девичьих лиц.
– О! Опять там ваш этот муэдзин заголосил. Чё он всё поёт там?
Напарник глубоко и горько вздохнул:
– Сегодня мы есть, завтра нас нет… Сегодня нам хорошо, завтра плохо. Мы должны постоянно помнить про это, понимаешь?
– Не понимаю я этого.
– Потом поймёшь… – вздохнул Игорь, – Тебе, может, помочь чего? Хочется, может, чего? Если надо, ты только скажи, брат!
Эта всеобщая склонность к плачу как будто предпосылала что-то тревожное. Салыч сказал:
– Да. Сладкого хочется. Шоколадку что ли. У вас здесь не густо с этим, я смотрю.
У напарника дрогнул голос, с видимым участием он произнёс:
– Брат, у меня есть дома. Мы щас доделаем, пойдём ко мне. Я тебя чаем напою. Пойдём, а?
– Хм… Ну, пойдём…
После молитвы, Игорь повёл Салыча к себе. Сначала ели окрошку, затем пили чай с «Цитроном». Салыч спросил о деньгах:
– Много тебе за улья-то обещали?
– Мы денег не получаем тута.
Игорь вылез из-за стола, достал с полки печенье, высыпал в корзинку. Салыч продолжал:
– На что ж вы живёте, я всё никак понять не могу?
– Мы живём общиной: каждый выручает другого.
– А покупки, вот, печенье опять же… К примеру, захочу я завтра телевизор и-и… что тогда?
На крыльце часто застучали сапоги, и в комнату впорхнула девушка, та самая, которую Салыч приметил на пасеке. Она смутилась, ойкнула и убежала в комнату. Весело крикнула своё «здрасьте» из-за стены.
– Брат, у нас здесь нет электричества, – отвечал Игорь, – но того, что есть для тебя никто не пожалеет, поверь.
– Дочка твоя?
Голос Салыча прозвучал глухо. Он глядел прямо перед собой, помешивая ложкой остывший чай, и ждал реакции. Ненадолго повисла пауза, потом Игорь сказал:
– Брат, хочешь её?
Салыч поднял глаза, нахмурился, вынул ложечку из чашки и вновь пристально посмотрел на хозяина – выражение лица у того было как у блаженного. Это рассмешило Салыча, он скривил рот и проговорил:
– Давай.
– Поди в комнату. Она не откажет.
Салыч захихикал, но хозяин оставался серьёзным и говорил, кажется, откровенно. Мучимый сомнением, Салыч ещё раз вопросительно посмотрел в глаза Игоря.
– Поди-поди – подтвердил тот.
Салыч осторожно поднялся, аккуратно задвинул стул и пошёл вразвалку к двери.
Не прошло и месяца с того дня, как Салыч освободился, хотя в зоне о нём уже успели забыть. Поэтому, когда отрядный сказал Лапшину, что ему пришло письмо от Сальникова, тот удивился,
– А кто это?
– Я откуда знаю?.. А! Может от Салыча?
Перед отбоем Лапша вскрыл конверт. Салыч писал:
Вечер в хату братела!
Лафа! Живу на природе хожу на рыбалку каждый день