***
Следующие три года жизни подчинялись привычной рутине: хлопоты по хозяйству, брань бабки, языческие молитвы. Однажды Леда решила, что мне нужно стать ближе к Богам, и она еще больше вовлекала меня в веру, заставляя учить староверческие молитвы и участвовать в своих обрядах.
– Ты стал уже совсем взрослым. Твоё тело и твоя душа – это дар Всевышних. Твоё пребывание на земле – это дар Богов. Моя опека, крыша над головой, еда и вода – это дар Господствующих. Пришло время и тебе отдать дань Богам.
Однажды бабка разбудила меня на рассвете и отвела в лес. Уже точно не помню, сколько мне было лет, девять или десять. Мы стояли у Вечного дуба.
Вечный дуб – это материальное воплощение святыни, некий храм, где староверы приносили дары Богам, разговаривали с ними, просили о благословении, молились или просто поминали усопших.
– Твою никчемную мамашу нашли здесь, повесившейся, – Леда показала пальцем на могучую дубовую ветвь, которая росла на высоте трех-четырех метров над землей. – Она осквернила своей грешной душой это святое место. Не для того боги дают нам жизнь, чтобы мы сами от нее избавлялись. Это неуважение к Всевышним. Не для того Жива дарует женщинам дитя, чтоб они его бросали на произвол судьбы. Твоя мать была слабой, жалкой и грешной, неудивительно, что твой отец её бросил и уехал жить в город. И нечего рыдать тут! Грешниц не оплакивают! Теперь ты должен замаливать её грехи, свои грехи и просить Богов быть к тебе снисходительными.
Она опустила руку в карман и медленно достала какой-то блестящий предмет. Нож с самодельной рукояткой, перемотанной черной изолентой. Я удивленно посмотрел на остриё и сразу же перевёл недоумевающий взгляд на староверку. Именно в эту самую минуту в дьявольском облике бабки впервые проступили еле заметные признаки радушия.
– Тебе следует порезать свои ладони этим ножом и приложить руки к корням дуба. Питая Вечный дуб своей кровью, ты навечно предлагаешь богам свою верность и службу.
– Но Леда, я не уверен, что хочу этого…
– Так надо, Млад. Судьбы, предписанной Родом…
– …Не избежать.
Мне стало страшно. Я не хотел всю жизнь поклоняться этим богам. Я не хотел резать руки и пачкать кровью священное древо. Для меня всё происходящее было непонятно и бессмысленно: «Меня считают убогим и глупым, хотя такие взрослые люди занимаются невероятной ерундой!» Но тяжёлый взгляд стоящей рядом Леды пригибал меня к земле. Я думаю, у меня просто не оставалось выбора.
Я взял нож в правую руку и левой обхватил лезвие, сильно сжал, пока не проступила кровь. То же самое я проделал и с другой