5. Чужое имя
Почему-то с исчезновением зверя исчезло и спасшее жизнь чувство опасности. Возможно, здесь волки – охотники-одиночки, но, все равно, нет никаких оснований для самоуспокоения. Хотя бы до того момента, пока не узнает, где он, и зачем? Где-то на задворках сознания проскальзывали некие знания, но они были настолько неявны, что и не стоило тратить силы, чтобы ухватить за хвост хотя бы одно из них.
Солнце еще не поднялось, но вокруг посветлело достаточно, чтобы можно было осмотреться. Впрочем, особо и осматриваться не пришлось. То, что он принял за лес, оказалось небольшим парком вокруг дома с внушительным куполом наверху. Человека немного смутило, что парк окружен высокой глухой оградой, что подталкивает на определенные сомнения по поводу волка. Впрочем, возможно, это и не волк, а сторожевой, либо бродячий, пес. Правда, это, отнюдь, не снимало повода для беспокойства. Пусть, это и пес, но он может вернуться.
Человек инстинктивно посмотрел туда, куда улетел тот, скажем так, хищник. А за оградой ничего не было, вернее, над ней нависало некое Ничто. Человек беспомощно оглянулся. Нет, с другой стороны просматривались очертания белого города. Далеко, но то, что там был город, – так, это, и «к бабке не ходи».
Человек вздрогнул. Слишком уж странно пробуждалась память.
И пробуждалось любопытство. Человек безрассудно шагнул в сторону Нечто.
– Ту эйдо ай куаруй ла амбре.
Он резко оглянулся. Неподалеку от него стоял, опершись на посох, человек преклонного возраста.
– Что?
– Ту эйдо ай куаруй ла амбре. – Повторил человек, после чего нагнулся, поднял камень, и легонько метнул его в Нечто.
Тут же последовала короткая, и не слишком яркая вспышка, – и обоих осыпала мелкая сыпь щебня.
– Леапарзаутахостопера?
– Что? – Не понял человек.
А его визави, видимо, начал о чем-то догадываться.
– Куаралапла?
А он только развел руками.
Лицо его визави сделалось сначала весьма задумчивым, потом заинтересованным, потом просветлело. Годов, конечно, эта метаморфоза на лице не убавила, зато, придала черты привлекательной лихости.
Он сделал приглашающий жест, следовать за собой, и, не дожидаясь согласия, направился к домику.
Последующие несколько дней, – настолько интенсивно заполненных, что он сбился со счета, – прошли за беспрестанным изучением языка.
И вот наступило время сносного общения. Узнав, что гость ничего не помнит, Аймар То, – так звали приютившего его ученого и придворного свободного мага, – очень сильно расстроился, но, тем не менее, сохранил свою доброжелательность и гостеприимство.
А уже