– Гена, не надо здесь, придержи свой пыл, не ровен час, Паша появится.
Из окна клуба падал свет и Брючков увидел жену начальника лагеря Антонину и лейтенанта Ошейникова, Василия, прибывшего сюда для прохождения службы год назад. Его оставили в тылу по ранению, он служил в действующей армии и имел медаль за отвагу, которую ему и присвоили наверное по ранению, может из-за того, что он побывал на фронте и имел правительственную награду. Брючков его недолюбливал и можно сказать ненавидел, окрестив его для себя птенцом, так как Ошейников окончил ускоренные офицерские курсы где – то в Саратове. Брючков, по долгу своей оперативной службы, знал все про всех, начиная от начальника исправительно – трудового лагеря, кончая последним солдатом, сюда конечно входили и жены офицерского состава: их было всего семь и все они не отличались отменной биографией как, опять же окрестил их для себя Брючков. Все они были проститутками и заядлыми алкашками. Жену начальника лагеря, Антонину, он имел неоднократно, и почти всегда навещал ее днем, когда ее муж – Шляхтин Павел Петрович выезжал с проверкой на лесоповал, а выезжал он туда через каждые два дня. Ошейников был по уши влюблен в Антонину, и Брючков очень часто слушал, как Антонина смеется над его чувствами, издевается над этим сопляком лейтенантом – героем, по этому Брючков ненавидел Антонину еще больше, но пользовался ею, так как ощущал после близости с ней выше себя, чем начальник лагеря рогоносец. Появление этой влюбленной парочки не входило в его планы. Он бесцеремонно подошел к ним. На Антонине была накинута норковая длинная шуба, сшитая на заказ дедом Пантелеем, несмотря на мороз Ошейников форсил и всегда одевал в клуб шинель. Брючков проговорил:
– Вася, какая встреча, как делишки ? А кто это, а это вы, Антонина Васильевна? Что , вышли проветриться?
В планы Ошейникова тоже не входила встреча с Брючковым, которого для себя он считал Особистом и презирал, но все же побаивался, как и все в части и деревне. Но водочные пары и любовь к замужней женщине толкнули его на небольшой подвиг, он набрался смелости, проговорил:
– Ты, Брючков, не язви, мы действительно с Антониной Васильевной вышли подышать свежим воздухом, в клубе накурено.
От такой неожиданой дерзости Брючков на несколько секунд опешил, но железный дух его должности взял верх, он грубо пробасил:
– Вы что себе позволяете, лейтенант Ошейников? Как вы разговариваете со старшим по званию, под замок захотели?
В глазах героя войны мелькнул испуг, поперхнувшись он по – военному ответил:
– Виноват, товарищ капитан!
Удолетворенно Брючков проговорил:
– Когда переберете, не забывайте кто перед вами находится, в колонии ЧП, радуйтесь, что вы в наряде и отдыхаете, как полагается. Вы свободны, идите.
Ошейников повернулся на каблуках, под ним хрустнул снег, он скрылся в клубе. Антонина залилась смехом.
– Лёнечка не будь букой, зачем так пугать моих поклонников ?
Брючков усмехнулся.
– Сколько у вас их будет,