Курт завизжал так, что сидевший за пультом Чесни чуть было не выдрал из уха микрофон, опасаясь за свои перепонки. Он уже по первым звукам догадался, что происходит что-то неладное, но его вопрос: «Кэп? Что там?» – потонул в пронзительном визге запаниковавшего карго.
– Аа-а-аа-а! Мы все умре-о-о-о-ом! – заверещал он так, что если бы визгом можно было убивать, на обоих кораблях в ту же минуту не осталось никого живого.
Размахивая руками, Курт попятился вглубь грузового отсека, отступая от двух закованных в броню фигур. Ужас настолько завладел им, что он даже не подумал оказать сопротивления и полез прятаться за несколько контейнеров с балластом, забыв про принайтованный в самом центре отсека доверенный ему груз.
Несколько контейнеров, формой, размерами и маркировкой отличающиеся от расставленных по углам ящиков, сразу привлекли внимание Юлия. Не тратя времени на то, чтобы как следует рассмотреть, что там на них обозначено, он махнул рукой своим парням: «Взять!» В любом случае, что бы это ни было, оно имеет свою ценность. А насколько она велика – разберемся потом.
Абордажникам не надо было приказывать дважды – контейнеры крепились к полу стандартными разъемами. Выставленные на минимум лучи лазерников перерезали их, после чего, подхватив добычу, парни устремились прочь.
Пол задержался. Оставалось самое последнее. Он поднял автомат, отыскал в прицеле забившегося в угол, сжавшегося в комок и все еще визжащего типа в комбинезоне. «Ничего личного. Работа такая!» – но от свидетелей лучше избавиться.
Спас Курта – и всех остальных – Тикки. Оставшийся в машинном отделении и проследивший за автоматической стыковкой, тот временно оказался не у дел и когда в шлюз ворвались захватчики, рассредотачиваясь по нижней палубе, оказался единственным, кого никто не заметил.
Сперва он, конечно, перепугался и заметался по машинному отделению, но потом его внимание привлекли сигналы приборов. Геймеру понадобилось полсекунды, чтобы понять, что уровень энергии корабля начал быстро падать. Не зная, что делать и как помешать грабежу, но сделал то единственное, что не мог и не хотел бы сделать больше никто – подскочил к пульту и рывком передвинул тумблер, врубая максимальную скорость.
Оба корабля вздрогнули – «Комета» рванулась было с места, и пристыкованная к ней «Бабочка» содрогнулась. Ускорение было таким сильным, что все, кто стоял на ногах, попадали на пол. Энергетик, чтобы устоять, вцепился в кабель, и тот, не рассчитанный на такие рывки, выскочил из разъема. Где-то там оборвалась одна из «присосок», и топливо хлынуло наружу. Это придало «Комете» дополнительное ускорение, заставив слегка повернуться вокруг своей оси. «Бабочка» отстала от нее всего на долю секунды – на ту долю секунды, которой оказалось достаточно для того, чтобы герметичность стыковочного шлюза оказалась нарушена.
Под потолком замигали алые огни. Гнусаво, на два голоса, запели