От профессиональной резвости у Кости не осталось и следа. Он сник и, размахнувшись, ударил себя наотмашь по лицу кулаком, после чего скрылся за кулисами.
Потом комиссия установила: технический недосмотр – слабо натянутая сетка, а, возможно, и растянутая от длительного употребления, легко соскочила с крючка при падении первого канатоходца. Она и прежде подводила, эта сетка, ее долгое время собирались сменить, да русское «Авось» мешало. Хочется надеяться, что после того, как «грянул гром, мужик перекрестится», что на этот раз все же сменили сетку.
Об этом и спросил Камиль Костю дня через три, когда того впустили, наконец, в палату.
У Камиля был многооскольчатый перелом тазовой кости, сломаны обе головки бедер, сотрясение мозга, смещение внутренних органов. Заключение консилиума врачей оказалось единодушным: не выживет.
А Камиль, вопреки науке, выжил. Более того, встал на ноги, оседлав костыли, стал прохаживаться по палате, а там и за пределами ее. Потом костыли сменил на палочку. Потом и ее оставил. Но на все это ушло нелегких два года…
А что же жена?
Когда врач сообщил ей, что ее муж будет жить и «еще попляшет на канате», она лишь презрительно улыбнулась в ответ, потому что уже знала заключение консилиума врачей: если, вопреки фактам, все же выживет, то о цирке придется позабыть. Да и двигаться сможет ли?
Да и сможет ли он снова стать мужчиной, если «там» все в осколках?
«Позабыть о цирке» – это позабыть о работе. Ведь у него, кроме цирка, никакой специальности.
Нет: содержать его «на свои» и быть сиделкой – это не для нее! Пусть ищет себе дурочку.
К Камилю не пускали посетителей с неделю – он был в тяжелом состоянии. После сотрясения мозга ему требовался покой.
И все-таки жена добилась свидания уже на второй день. По дороге в палату она все обдумала, а войдя в нее, закатила сцену по поводу его «гнусных подозрений» потому только, что он спросил, почему не она сидела за пианино во время его выступления?
В конце свидания она сообщила, что требует развода, потому что подобных «оскорблений» не может простить «неблагодарному». После этого свидания Камиль, как говорят врачи, «отяжелел».
Что касается матери его, то она за одну ночь поседела.
Не в силах оставаться в одиночестве, она ходила по двору и, встречая соседей, говорила:
– Ведьма! Я сразу узнала ее! Она – ведьма! Она извела сыночка.
– В первые дни соседи опасались за ее разум, особенно, когда жизнь сына повисала на волоске. Потом, когда миновал кризис, она стала прежней нашей доброй «Апаюшкой» и говорила соседям:
– Камиль поправляется! Будет жить. Врачи говорят, что больше не будет артистом, ну и не надо! И так проживем – я пойду работать…
Кроме множественных переломов костей таза были повреждены размещенные в нем органы. Потребовалось несколько поэтапных операций: после того, как срослись осколки костей,