Клеопатра наклонилась к нему:
– Потому что тогда я не буду тебя любить! – Гордо вскинув головку, она направилась к окну. Не успел Цезарь расхохотаться в ответ, как услышал брошенное через плечо: – И расскажу нашему сыну, как обошелся его отец с его матерью.
Он все же рассмеялся, но смех получился натянутым.
– Надеешься когданибудь родить мне сына?
– Когданибудь? – Настала ее очередь насмехаться. – Это произойдет через семь лун.
Цезарь с трудом сглотнул, такие известия трудно давались даже ему.
– Повтори…
– Ты стал хуже слышать или соображать?
– Ты… хочешь сказать, что…
– О, боги! Все мужчины глупы и ты, Цезарь, не исключение!
Так могла разговаривать с ним только Клеопатра, но сейчас Гай Юлий не заметил ни насмешки, ни вольности. На шестом десятке лет, когда потерял уже всякую надежду иметь наследника, вдруг узнать, что у тебя будет… может быть сын… Как любой мужчина на его месте, Цезарь просто растерялся.
– Ты беременна?..
– Наконецто!
– Иди сюда.
Подошла, встала. Цезарь осторожно приложил руку к ее животу:
– Почему ты уверена, что сын?
– Потому что египетские женщины всегда знают, кто родится.
– Как? – настаивал будущий отец.
– О, Изида! К чему тебе знать?
– Как?!
– Ну, хорошо, если ты такой любопытный… Нужно смочить мочой беременной женщины овес и просо и посмотреть, что раньше прорастет.
– Ну и?..
– Пророс овес. Будет сын!
Цезарь снова с сомнением покосился на тонкую талию своей любовницы:
– Точно овес?
Ночью он лишь сжимал ее в своих объятиях, но не больше. Некоторое время Клеопатра терпела, потом вырвалась из его рук и уселась на ложе, спустив ноги:
– Ты меня больше не хочешь?..
– Хочу, Клео, но мы должны быть осторожными…
– Что?! Ты желаешь, чтобы я умерла от скуки задолго до рождения ребенка?!
– Но, дорогая…
– Нет, если я тебе надоела, так и скажи…
Голос Клеопатры дрожал от обиды, она поспешно оборачивалась куском ткани. Цезарь потянул ее к себе:
– Иди ко мне.
Он больше не сдерживался, но побороть обиду любовницы удалось не сразу, та дулась еще пару дней… Зато к самому Цезарю вернулось ощущение бесшабашного счастья, какое бывает лишь в юности.
Дальнейшее путешествие было уже радостным и принесло массу удовольствий.
Клеопатра сдержала слово, данное еще в осажденном дворце в Александрии. Такого Цезарь еще не видел!
Он и без строптивой любовницы понимал, что Александрия это не Египет, но того, что разворачивалось перед его глазами по берегам разлившегося Нила, не ожидал.
Клеопатра чувствовала себя хозяйкой, дополнительную уверенность ей придавали множество кораблей в свите и умопомрачительная роскошь, окружавшая их во время путешествия. Вела царица себя соответственно, Цезарю доставляло удовольствие ей подыгрывать, но временами