Когда Клеопатра предстала перед его глазами в груде тряпья, она не была девственницей… Но первый из ее малолетних мужей, воспитанный Пофином, явно не был способен на мужские подвиги. Значит, ктото другой? Вспомнив о слухах про связь Клеопатры с Гнеем Помпееммладшим, Цезарь нахмурился. Этот мог! Молод, хорош собой…
Сердито сопя, он лежал на спине, закинув руки за голову, и пытался убедить сам себя, что Клеопатру лишил девственности все же погибший Птолемей. Не получалось, перед глазами возникала крепкая фигура молодого Помпея, заслоняя собой и Птолемея, и евнуха Пофина.
Сама виновница мучений непонимающе смотрела на любовника, уставившегося в потолок с мрачным выражением лица.
– Чтото не так, Цезарь? – ссориться в такой прекрасный день совсем не хотелось, и Клеопатра была настроена миролюбиво.
– У тебя было много мужчин?
– Что? – даже оторопела она от такого вопроса. Уж о чем, а о мужчинах ей, только что получившей царские регалии в Мемфисе из рук Цезаря и ПшерениПтаха, совсем не думалось.
– Я спросил, много ли у тебя было мужчин.
– Нет!
Ну что за женщина?! «Нет!» А он теперь должен думать, сколько включает в себя это «нет».
– Но ты не была девственницей…
Клеопатра подперла кулачками щеки и внимательно посмотрела в лицо любовника.
– До тебя один.
– Птолемей?
– Кто? Птолемей?! – веселый смех разнесся по спальне.
Ей весело, ей очень весело от одного предположения, что ее мужчиной мог быть этот толстяк! Значит, всетаки Гней? Жизнь сыну Помпея в тот миг спасло только то, что он находился очень далеко от Цезаря. Но промолчать Гай Юлий не смог, фыркнул:
– Что же Гней Помпей не научил тебя целоваться?
Клеопатра замерла, чтото соображая.
– А при чем здесь Помпей?
И вдруг снова расхохоталась:
– Ты ревнуешь меня? Цезарь, ты меня ревнуешь?
Тот разозлился окончательно, причем непонятно, на кого больше – любовницу или самого себя.
– Что тут смешного?!
Теперь она уперла локотки в его грудь и уставилась в глаза своими синими омутами. Возможно, от близости, но показалось, что глаза косят.
– Тебе не стоит ревновать, это был хороший мальчик, не имеющий никакого отношения ни к Птолемею, ни к Риму тем более. Просто я не хотела доставаться мужу нетронутой… К счастью, мне удалось прогнать Птолемея в первый же вечер раз и навсегда. Больше никого не было, клянусь Изидой. А сплетню придумал Пофин, чтобы меня прогнали за связь с римлянином.
– Но у тебя и сейчас связь с римлянином.
Клеопатра перевернулась на спину, вытянула руки вверх и почти мечтательно произнесла:
– Теперь меня не прогонишь, я царица, коронованная в Мемфисе самим ПшерениПтахом…
– Кто