Он аккуратно опустил тело похоже слегка пришедшего в себя незнакомца на мягкую холодную землю у стены грота и присел рядом с ним на одно колено.
– Воды принесите, – сказал он оставшемуся за его спиной воину, и после того, как тот немедленно удалился, спросил, обращаясь к сородичу, – Как себя чувствуешь?
Туам не ответил, хотя вопрос, судя по выражению глаз, понял.
– Ты как здесь оказался? И из какого ты племени?
Незнакомец продолжал молчать.
– Послушай, – нахмурился Шиста, – Я сейчас спас тебе жизнь. Не знаю как там, откуда ты пришёл, но в нашем племени и даже здесь, у черепуглов Клыкаменной равнины это немало значит. Ты вполне можешь… слушай, – Шиста сдвинул брови, – А ты не немой случайно?
– Нет, – тихо ответил незнакомец, впервые заговорив.
Охотник, утвердительно кивнув, хотел сказать ещё что-то, но сзади послышались шаги, и, обернувшись, он увидел Вождя, которого, если бы не трещина его головного панциря над бровью, выделить среди остальных было бы совершенно невозможно. С ним был и Пте, лицо которого в свою очередь тоже было как две капли похоже на лица других черепуглов, но для Шисты являлось всегда почему-то исключительным, узнаваемым даже в кромешной тьме. Охотник встал, поприветствовал обоих, приняв из рук Пте сделанный из панцирного окончания, что носят на двух своих хвостах все эти твари, сосуд с ледяной водой и протянул его своему сородичу.
– Зачем он тебе? – спросил Пте, который всегда отличался любопытством, немного большим, чем все его соплеменники. Он больше чем любой другой черепугл сновал вдоль всего вирсинкского предлесья, доходя аж до Гор Облаков, и чаще чем многие другие существа, считая и инодумов и возрекающих, встречался с племенем Голого Солнца. Полного его имени,