– Готовы, милорд? – спросила дочь викария.
Он кивнул, и она, обернув полотенцем его шею, начала намыливать лицо. Независимо от того, забывала ли она или намеренно не обращала внимания на его мучения, ее спокойствие и увлеченность делом помогли ему хоть немного успокоиться.
– Миссис Поттс на седьмом небе от счастья, теперь у нее есть помощь на кухне, – Ханна нарушила тишину. Ее губы напряглись, когда она сделала первое движение лезвием.
Уильям жадно наблюдал за ней, пока она продолжала сообщать подробную информацию о количестве нанятых работников.
– На ужин куриная запеканка и рисовый заварной крем на десерт.
– Без обеда? – он нахмурился. Как, по ее мнению, ему идти на поправку, если он будет пропускать приемы пищи?
– Вы проспали весь день напролет. Для обеда уже довольно поздно.
Уильям посмотрел в окно, угасающий свет доказывал правоту слов Ханны.
– В следующий раз будите меня, – попросил он, его тон был похож на приказ.
– Отдых, скорее всего, более важен на данном этапе выздоровления, но я послушаю, что скажет Грейс завтра утром.
Не привыкший к возражениям, он открыл было рот, чтобы начать спорить, но она закрыла его, приложив палец к подбородку, и намылила ему губы. Вынужденный промолчать, виконт уже не в первый раз послал ей свой самый грозный взгляд. К его одновременному приступу гнева и огорчения, она не обратила на это абсолютно никакого внимания.
Дыша через нос, он пытался расслабиться, пока она состригала самую длинную бороду, которую он когда-либо отращивал в жизни. Он не задумался бы об этом, если бы не задался вопросом, что она подумает о шрамах, которые проявятся благодаря ее усилиям.
– Вы хотите оставить усы? – уточнила девушка, тщательно поработав над его шеей, челюстью и щеками.
Он отрицательно покачал головой. Будучи офицером, Уильям носил усы, чтобы выглядеть старше – и яростнее, – но в нынешней ситуации не видел в них никакого смысла. Бог видит: чтобы завоевать признание в этом месте – что виделось ему невыполнимой задачей, – чем цивилизованней он будет выглядеть, тем лучше. Не то чтобы бритье и стрижка могли творить чудеса.
Поначалу осторожно держась на расстоянии, Ханна, казалось, постепенно забылась во время работы. Мелодично напевая, она могла упереться ногами о ноги Уильяма, ее грудь изредка задевала его плечо и грудь. Он был уверен, что она и не подозревала о своих действиях. Тем не менее, из-за ее нежных прикосновений, успокаивающего аромата и вида женской фигуры, маячившей прямо перед глазами, реакция тела была неизбежной. По крайне мере, простыня очень удобно все скрывала.
«Тот,