– Вы могли бы помочь мне пересечь комнату?
– Конечно.
Чувствуя ее руку, обнимающую его талию, и положив здоровую руку на плечо девушки, он неуверенно поднялся на ноги.
– Может, нам стоит подождать Докинса? – предложила девушка, когда виконт навалился на нее. Она была хрупкой, а он возвышался над ней, несомненно, вдвое превышая ее вес.
– Не могу, – пробормотал он, пошатываясь. Слабый, как проклятый котенок, он чуть не упал на пол. Его травмированная нога болела, хотя он должен был признать, что не так сильно, как он ожидал, пролежав столько времени без движения. А вот рука вызывала настоящую агонию.
– Нужна перевязь, – произнес он, задыхаясь и прижимая руку к груди, чтобы облегчить раздирающую боль.
– О, мне следовало подумать об этом. Простите. Вы можете постоять минутку?
Он резко кивнул. Ханна руками поддерживала его за талию, пока он отчаянно пытался не думать о том, что ее мягкие пальцы прикасаются к его обнаженной плоти. Для девицы она выглядела на удивление непоколебимой, но у него не было желания проверять ее пределы. Если его тело выберет именно этот момент, чтобы предать его видимым ответом на прикосновения, он сомневался, что когда-нибудь оправится от смущения.
Уильям фыркнул. Беспокоиться было совершенно не о чем. В своем ослабленном состоянии он вообще едва держался на ногах, о других приподнятых состояниях не могло быть и речи.
Ханна отпустила виконта, только чтобы схватить ткань с буфета и сделать из нее большой треугольник, связав его вокруг шеи.
– Спасибо. – Он вздохнул с облегчением, когда импровизированная повязка уменьшила вес руки, а затем неохотно принял помощь девушки. Дело не в том, что он не наслаждался ее прикосновениями – в конце концов, он был мужчиной, – но обстоятельства были далеки от идеала.
Мучительно шаг за шагом они добрались до угла огромной комнаты. Уильям покачал головой, удивляясь нелепости хозяина дома, построившего такую необъятную спальню. Не было никакой уверенности, что кто-то из предшественников делил эту комнату, например, с женой – поскольку традиции диктовали, что муж должен посещать отдельную спальню жены как можно реже и как можно короче, а потом возвращаться в свои владения.
К его облегчению, сиденье было снабжено крепкими поручнями, и он быстро заверил мисс Фостер, что справится самостоятельно. В такой момент думать о ней, как о Ханне, не могло быть и речи.
– Дайте мне знать, когда удачно сядете, – попросила она с другой стороны ширмы, вызывая в свой адрес злословие. – Я все слышала, – добавила она.
– Мои извинения, мисс Фостер, – закатил он глаза, чувствуя себя провинившимся школьником.
– Я схожу, потороплю Докинса. Обещайте, что дождетесь нашего возвращения и не попытаетесь встать самостоятельно!
В ответ из-за ширмы донеслось рычание, хотя он и не собирался ослушиваться ее. Вальсировать по комнате без посторонней помощи