Попытался отодрать от себя зверька, в результате чего остатки моих походных штанов превратились в подобие лапши. Зверушка отчаянно цеплялась за них когтями и зубами. Я поборолся с ней несколько секунд, а потом подумал: а чего я дёргаюсь? Вроде, совсем безобидное существо. Оно и впрямь ни разу меня не укусило, и даже сейчас не задело когтями. Я позволил зверьку снова прижаться к моей ноге и сказал:
– Наверное, оно темноты боится. Наверное, ищет компанию. Стаю.
Рики и Малёк протянули к животному руки, и оно затряслось и закрыло глаза. Стоило Мальку прикоснуться к нему, оно вскарабкалось мне на грудь, уткнулось мне в шею и задрожало сильнее. Мы, все трое, принялись гладить его и нежно ворковать над ним. Зверёк трястись перестал, открыл глазёнки и стал нас разглядывать и обнюхивать.
– Он нашёл свою стаю, – хихикнул Рики. – Глядите, на лапках перепонки маленькие. Поэтому и плыл так быстро.
– Не только перепонки, ещё и когти, – напомнил я. – И, смотрите, действительно линяет.
Сизая шкурка зверушки вся была в колтунах и клочковатой свалявшейся шерсти. Рики спросил:
– Он, вообще-то, кто? Анчутская кошка? Но он не похож на кошку. Только шерстью похож.
– Может, выдра? – почесал в затылке Малёк. – Хвост, как у крыски.
– Думаете, у выдры именно такой хвост? – я что-то подзабыл, как выглядит выдра. – Может быть, это нутрия?
Мои спутники задумались, а подумав, Рики выдал:
– Поросёнок. Водоплавающий поросёнок. Интересно, что он ест? Рыбу?
Я постучал по больному лбу:
– Хвост-то не поросячий.
– Зато нос поросячий.
– Шерсть как кошачья.
– Перепонки и когти.
– Хорошо хоть не копыта.
– Гляньте, рогов нет?
Оказалось, что есть. Два маленьких костяных пупырышка там, где обычно бывают рога. Мы встали в тупик. Рики сообразил:
– Я знаю. Это выхухоль.
Мы с Мальком так и покатились.
– Выхухоль – это вроде выдры.
– Тогда это неизвестно кто. Миче, давай его заведём.
– Заведём? Зачем? Зверёк ведь не игрушечный, – пошутил я, сделав вид, что не понял предложения братца и, охнув от боли, снова вспыхнувшей в голове, продолжил нести околесицу: – Да и ключика нет.
– Есть, – сказал Малёк. – Вот он, ключик. Вот, на шее болтается.
Точно. На скрытой в шерсти цепочке, у зверька на шее висел маленький, потускневший от сырости и времени ключ.
– Интересно, от чего он? – озадачились мы с Мальком.
– От зверька, – расширил глаза Рики. И захныкал: – Я думал, он живой, и хотел его завести, а он заводной и заводится сам!
– Ах, вот что ты подумал! – усмехнулся Малёк.
Мы немного пообсуждали, что может открывать этот ключ, но решили, что никогда нам этого не узнать. Цепочка так плотно охватывала шею животного, что глубоко врезалась в кожу и мышцы. Из этого мы сделали вывод, что ключик