– Миче, успокойся.
– Моих родителей казнят, – тихо-тихо сказал юный Корк, сидящий на краешке обрыва. Лала подобралась к нему и обняла его:
– Мы же никому не скажем.
– Мы никому не скажем, – эхом отозвались Рики и Малёк.
– Хоть это и не правильно, – всё-таки добавил Лёка, таможенник наш.
Но Кохи безнадёжно махнул рукой и схватился за голову. Он не верил.
Наша зверушка вдруг встала ему на колени одной передней лапкой и, поджав другую, вытянула шею и замерла, разглядывая его лицо. Кохи в недоумении уставился на неё, а она принялась обнюхивать его лоб, глаза, нос и щёки осторожно и нежно-нежно.
Мы переглянулись, пожали плечами, развернулись и пошли назад. Зверёк потрусил за нами, всё время оглядываясь. Кохи и Лала остались на обрыве. И так жалко мне стало эту вражину мою, что я обернулся, сделал несколько шагов назад и приложил руки к груди.
– Кохи, – позвал я. – Кохи, чему ты поверишь? Поверишь ты клятве именем светлой Эи? Хотя нет, этим именем слишком часто клянутся, а потом нарушают клятвы. Просто поверь. Я правда не собирался ябедничать на Корков. Я никогда не проговорюсь. Если ты сомневаешься насчёт Рики, то не бойся: он ещё ни одной тайны не разболтал. Если я ему скажу, из него никто слова не вытянет. Ну, а попробовать в очередной раз меня побить ты сможешь и в Някке, когда всё утрясётся. Ты попробуй, может, удастся.
Кохи опустил голову и зарылся лицом в волосы Лалы.
В лесу Малёк поймал на тропе коня юного Корка. Видно, животному стало скучно, и оно подбиралось поближе к хозяину, а тут мы. Коня мы забрали с собой, чтобы Кохи был в пути подольше и не учудил что-нибудь ещё. Нам показалось, дурачкам, что волшебная полусфера вещала именно о коне: зачем нам скакун Кохи? Абсолютно не нужен. Рики крикнул по моей просьбе, обернувшись в сторону поляны, что мы оставим коня где-нибудь у стражи.
– Ты как? – спросил меня Малёк. – В смысле здоровья.
– Здоровье нормальное, голова прошла, – бодро ответил я, хотя ушибы ещё болели. Не сильно болели. Я был удивлён сверх всякой меры: как друг доктора Шу, я очень хорошо знал, что с моими травмами так быстро не выздоравливают.
– Каков Корк, Миче! – с восхищением воскликнул Лёка, когда мы тронулись в путь. – Я прямо зауважал его за такую преданность папочке. Может, всё-таки, у них отношения лучше, чем мы считали? И, заметь, он не заговорщик, и хочет город спасти, как и мы с вами.
– Всё равно гнусный тип, – сморщился я. – Прямо в лицо мне сказал, что я Нату не… Ну, в общем, не важно.
– Да, гнусно, Миче, что ты всё не да не, – засмеялся Рики. – Давай, расскажи-ка мне, о чём, собственно, я молчать должен.
Мы собирались ехать даже ночью, пока хватит сил. Надо было спешить.
Глава 14. Невозможность поговорить
Усталые