Мне казалось, какой-то зверёк спал на мне всю ночь. Я ощущал чьё-то мягкое тельце то на спине у себя, то на боку. Но никак не мог до конца проснуться, чтобы посмотреть. Со зверьком уютней, если он не кусается. Скорей всего просто кошка, полно их, диких, в этих местах. Но, если она тоскует по людям, я заберу её с собой, пусть живёт у меня. Однако, утром никаких животных не было поблизости.
Я спросил Малька:
– Кончились твои выходные? Смотри, уволят.
– Вот и славно, – буркнул он. – Твои тоже заканчиваются.
– А я сам себе начальник.
После завтрака мы вернулись на площадку с рельефами, взяли чуть левей и увидели лестницу, на этот раз ведущую вниз. По ней мы и начали спускаться, помня инструкции Лалы Паг. Мы спускались и спускались, а в разные стороны то и дело разбегались коридоры, много разнокалиберных подземных дорог, на которых так легко заблудиться. Но хитрая и настырная Лала Паг всюду понаставила мелом путеводных крестиков. Точно есть у девчонки какие-то указания от лазивших всюду родителей.
Вот когда мы поняли, что значит «недра гор». Коридор местами сужался так, что мы протискивались боком.
Наконец стены совсем сошлись под острым углом, и Малёк вопросительно глянул на меня из-под потолка. Его лицо, освещённое фонарём, казалось копией планеты Ви. Но я-то знал, что делать.
Там, где сходились стены, я нащупал в углублении рычаг и резко опустил его вниз. Стены бесшумно раздвинулись, и мы прямо сразу оказались в никак не облагороженной человеком пещере, полной сталактитов, сталагмитов, каменных, хаотично накиданных природой глыб, неведомых закоулков, неожиданных провалов, промозглого холода и грохота быстро несущейся воды. Где-то там, в темноте, пещеру пересекал стремительный поток. Она была бесконечно огромна.
И, между прочим, Лала Паг проговорилась, что знает, что в пещеру можно попасть разными путями, а не только так, как мы вошли.
– Сто лет уже чапаем, – проворчал мой очень младший брат и плюхнулся на камень на пороге пещеры.
Мы все присели отдохнуть, и Малёк сказал:
– У тебя на спине шерсть, Анчутка. Загрыз ночью летучую мышь?
Он снял с меня несколько сизых клочков.
– О! Я думал, мне приснилось, – воскликнул я. – Представьте, ночью на мне спал зверёк. Да-да, прямо на мне. А утром пропал.
Малёк проявил беспокойство и выдал:
– Хорошо хоть не искусал.
– Я ему искусаю! – вскричал Рики. – Ты что, Миче? Нечего кусать зверушек!
– Балбес! Побеспокоился бы о брате, – отругал его Лёка, и мы двинулись в пещеру.
И сразу же чуть ноги не переломали и едва не убились насмерть. Идти оказалось совершенно невозможным.
– Оставь пацана здесь, – призвал к моему разуму Малёк. Но мой разум глух, когда речь заходит о Рики.
– Оставить? Как это? Я не могу оставить, – залопотал я. – Это