Рисованные фигуры таращились на нашу компанию отовсюду.
С разнообразных уступов, из ниш и даже с потолка. Некоторые были прямо как живые, и от их пучеглазых взглядов становилось не по себе. Попадалась резьба по сталактитам, очень искусная, надо сказать, но оплывшая. Когда-то – это знали все – она была украшена не слишком дорогими самоцветами, но их давным-давно выковыряли нехорошие люди.
Рики был в восторге. Он насобирал множество черепков, наконечников стрел, обломков инструментов и всяческих поделок и древних пуговок. Весь этот хлам он собрался тащить домой. Ну и ладно. Пусть его тащит. Лично я нашёл три кошачьих колокольчика и был рад, как младенец, увидевший маму.
Лала очень хорошо описала и начертила дорогу, заблудиться было невозможно. Двигаясь всё правее, мы уже, наверное, обошли залив под горами.
– Хочу увидеть анчутский дом, – ныл Рики. Очень скоро мы имели возможность хорошенько такой дом разглядеть. Да не один, а большое количество.
Сначала нам стали попадаться лестницы, узкие и неудобные, корявые какие-то, ведущие в отверстия в стене. Вроде как в большие норы. Мы не удержались и заглянули в некоторые. Одни из этих нор были просто маленькими гротами, другие – поглубже. Кое-какие имели две или даже три комнатки. В потолках – малюсенькие, не больше Рикиного кулака отверстия для освещения и вентиляции. Прошло немыслимое количество лет, а здесь сохранились остатки очагов и обломки, в которых при очень большом старании можно было опознать останки утвари, украшений, оружия и игрушек. Никто никогда не приходил сюда с исследовательской экспедицией, никто с трепетом не уносил отсюда в музеи предметы анчутского быта. Мы, как дурачки, насобирали всяких бусинок, не имеющих никакой материальной ценности. Рисунки здесь были совсем примитивны. Так, глаза на ножках.
А вот дальше лестницы стали шире, удобней и ровней, слились в одну, в глаза ударил свет, он лился сверху и показался нам очень ярким, хоть это были уже сумерки там, над горами, лесом и морем. Я представил, как здесь красиво солнечным днём, когда от отверстий в потолке и стенах стоят столбы яркого света, в них кружатся пылинки, а бежевые стены сразу поднимают настроение, после серых-то. Раньше свет будил искры и блеск в растащенных теперь самоцветах, украшавших всё. Здесь сохранились высеченные из камня фигуры, уже более современные, без такой жуткой пучеглазости. В смысле, почти без неё.
– Здесь, – шепнул Рики, разглядывая рельефы, – должна быть история про очень древнего героя Миче, слышишь, Лёка? В его честь назвали моего брата. Так-так-так. Где же, где?..
– Что сделал этот герой? – посмеиваясь, подначил Малёк, хитро глядя на меня. Всем известно, в честь кого меня назвали.
С дрожью в голосе Рики просветил его:
– Миче принёс людям СОЛНЦЕ!
– Ясно.