– Ну и дело мы затеяли, Капитан.
– А как же иначе, светский ты мой человек? Раз уж мы с тобой не влюблены…
Жанно не договорил.
И, вправду, уже невозможно смотреть, как Керадрёша мучается. Все Три Года после Войны он болтается здесь, считай, без дела. А всё из-за того, что втёпался в Беатрикс до посинения, а она и знать его не хотела.
Что ж, тут не поспоришь. Даже циничный Венсан признавал, что Беатрикс – достойна поклонения. Хотя я немного сердит на неё из-за Рене… не разглядеть такого славного парня.– Вторил суровый Жанно.
Капитана особенно задевал этот нелепый поворот Судьбы. Ведь Рене мог остаться в армии и сделать карьеру. У парня награды с Войны, а теперь у него подгибались коленки при виде прыгающих рыжих кудряшек. Венсана занимало другое – почему Рене не вернулся в Университет (он поступил перед самой заварухой). Тем более что обоим было известно, что Рене примут обратно весьма охотно, на то есть причины.
Но – нет!
– Ничего не хочет! — Возмущался Капитан.
Ничего – это факт. Предпочитал телепаться здесь, во Дворце, на неопределённом положении Героя Войны среди презренных светских вертопрахов, вроде меня (Т. Венсан).
Да ещё беднягу чаще других заставляли дежурить в дворцовой библиотеке (идея Её Величества и вообще, очень интеллигентная дама), благодаря чему постоянно находился в положении лёгкой конфронтации с Его Величеством. Ну, да не об этом сейчас речь. Рене – добряк, он не в силах отказать кому-либо и часто дежурил вне графика. Меня дрожь берёт при одной мысли, — делился ощущениями с товарищами Жанно де Роберваль. – Они и меня хотели спровадить туда, я с трудом спасся.
И, чем яростней гоняла беднягу Рене красавица Беатрикс, тем сильней он втёпывался. И тем тошнее ему тут торчать без дела. Он такой щепетильный, недавно, по секрету признался Венсану, как ему стыдно получать жалованье ни за что ни про что, как он выразился, хотя речь шла о жалованье офицера запаса, которого, как сказал Жанно, хватит на пачку гигиенических салфеток и флакон одеколона. Выпил, губы вытер.
Беда ещё в том, что «Ренюшка» ненавидел военную форму, которая так ему идёт, – с его-то богатырской фигурой. Как снял после Парада, так ни разу не надевал, а носит старый сюртук, который сам утюжит и штопает. Родительский дом, в который он не желал пускать жильцов, – вот всё, что у него есть, но, не будь и этого, любая девушка охотно взяла бы на себя глажку жуткого лапсердака пожизненно, любая, – кроме малышечки Беатрикс, гордой герцогской внучки, которая жила с подружкой на околице города и очень редко появлялась во Дворце.
– Да она на него и не смотрит! – Воскликнул Жанно.
– В упор не видит. – С горечью отозвался Теодор.
Что-то в его голосе заставило Жанно присмотреться к другу, и флегматик поспешно заговорил. Он запомнил, что читал когда-то презабавную историю. Пожалуй, из неё можно извлечь полезный урок. Полезный