Вернувшаяся Мила сразу заключила брата в объятия. На глазах у нее выступили слезы, и в горле образовался комок. Она сумела произнести лишь: «Ой, как вырос…»
Алим сел за стол, а сестра налила ему компот и присоединилась к нему.
– Давай, рассказывай. Как у тебя дела? – спросила Мила.
– Нет, сначала ты, – сказал Алим. – Как вы тут?
– Все замечательно!
– За дедом получается ухаживать?
– Ты что? За ним бабушка одна, мне и не дает.
Между делом Хатунса находила возможность пообщаться с потомками.
– Детки, если старый человек слег, то встать уже бывает очень сложно, – проговорила она. – Ему нужно уделять больше внимания, вот это продлит его дни.
– Не лучше ли его почаще в сад выводить, на свежий воздух? – предложил Алим.
Бабушка и сестра одновременно взглянули на Алима, будто бы только что заметили его изменившийся голос.
– Внучок, в его комнате прохладнее, чем в саду. Он и сам не захочет показываться соседям. Они у нас особенные.
– Вам виднее. Пахливан здесь?
– Ты бы держался от них подальше! – произнесла Хатунса и лицом выразила неприязнь к ближайшим соседям. – И не зови его так, а то его мать устраивает скандалы.
Безусловно, Мила была рада, что брат уже дома, и еще больше тому, что бабушка заговорила с ним приветливо.
– Мать боится сглаза, – заметила она. – Машину тягал, в клубе выступал, гирями игрался, словно они из дерева. Люди прозвали его пахливаном* (богатырь), а теперь хотят отучить их.
– Родители сами с детства назвали его так, – подсказала Хатунса.
– Тем более.
Натянутость в отношениях с соседями доставляла Алиму огорчение.
– Это не новость для меня, – сказал он. – Панах – хорошее имя. Только не понимаю, почему нельзя иметь с ним дело? В прошлом году он дважды брал меня на охоту, давал пострелять из ружья. Вроде был рад со мной видеться, много интересного рассказывал.
– Что у них, нас не заботит. Мы едва здороваемся, и то не каждый раз. Лучше о себе расскажи. Через месяц будет большой праздник. Останешься?
– Да, потом вернусь и устроюсь на работу. Я раздумал идти в мореходное училище.
Сестра удивилась переменой его настроений.
– Нашел лучше? – спросила она. – Ты ни о чем другом и слышать не хотел.
– Нет, я успел испытать себя на судне, то есть нас повезли на море. Мне стало плохо, внутри все выворачивало.
– Зачем тебе море? – произнесла Хатунса. – Видишь, и совет его не пригодился. Иди учиться на милиционера, будет тебе